Мартин стал подсчитывать, сколько с Терпеливым людей. Они стояли скученно, загораживая Сабира, который с кем-то беседовал. Но вот его люди стали отходить к своим лошадям, и Мартин заметил его собеседника. Итак, еврей. Этих поклонников Яхве сразу выдавали желтые шапки, которые заставляли носить евреев, чтобы их могли узнавать как представителей народа, предавшего Христа, – такими считали их христиане. Впрочем, точно так же их отличали мусульмане, относившиеся к евреям как к племени, которое не признало учение Мухаммада, и обвинявшие их в этом. Но одновременно этот примечательный головной убор указывал на евреев и как на купцов, которые едут по своим торговым нуждам и которых не стоит трогать, ибо торговля несла прибыль не только самим евреям, а могла послужить тем, кто постоянно нуждался в их богатстве. Поэтому и в этом селении ассасины не стали их задирать. Мартин наблюдал в щель, как Сабир даже похлопал торговца по плечу. Однако и сам еврей показался Мартину знакомым. Тот стоял к нему спиной, и из своего укрытия Мартин видел его невысокую плотную фигуру, выбивающиеся из-под желтой шапки жесткие курчавые волосы, и даже то, как тот стоял, чуть косолапо поставив ноги, показалось ему знакомым. Но он отогнал промелькнувшую было догадку.

Сабир еще о чем-то переговорил с торговцем, потом стал отходить. Но вдруг резко остановился. Теперь он смотрел уже не на еврея, а в сторону навеса для лошадей.

У Мартина вдруг похолодело в животе, а на висках выступила испарина. Ибо там, среди вьючных мулов и лошадей торговцев, стояли и кони тамплиеров. И крайним как раз оказался беломордый Незерби Уильяма де Шампера. Конь, на котором еще недавно сам Сабир возглавлял атаку во время схватки с беглецами-храмовниками в каменном котловане. И теперь он не мог сразу же не узнать эту лошадь!

Сабир взвыл так, что зашлись лаем все собаки в селении.

– Тень! – заорал он, кружа на месте, кидаясь из стороны в сторону. – Ты попался, Тень! Ты мой!

Он выхватил саблю и, озираясь, стал взглядом ощупывать хижины горных жителей, их хлева и сараи.

– Тень, выходи! Тебе не скрыться от меня!

«Шутишь, приятель, – оскалился в темноте Мартин. – Так я к тебе и вышел. Мало ли как попала в селение эта лошадка». Но рука его машинально опустилась на рукоять меча. Пока Сабир будет разбираться, пока его люди обшарят все строения в селении, а сам ассасин начнет допрашивать местных жителей, Тень успеет исчезнуть, пусть для этого ему пришлось бы пройти сквозь крышу хижины.

Однако… как же Ласло и Уильям де Шампер?

И тут Сабир вдруг кинулся к еврею, схватил его за шиворот и, прижав к себе, приставил ему нож к горлу.

– Если не выйдешь, Тень, увидишь, как я отрежу твоему приятелю голову.

Иосиф! Задыхающийся, испуганный, с широко открытыми, полными ужаса глазами.

– Я здесь!

Мартин вышел, почти оттолкнув пораженного Ласло.

В этот миг он не думал, что Иосиф – член предавшей его семьи, забыл, что еще недавно ненавидел его так же, как и всех родственников Ашера. Но он помнил, что считал этого неуклюжего парня своим братом, они росли вместе, играли, делились сокровенным… А еще где-то промелькнула мысль, что если он отвлечет на себя Сабира, то ассасины могут и не обнаружить тамплиеров.