А высокий какой… почему я раньше не замечала?.. Высокий и сильный — там, под этим ухоженным и дорогим костюмом…

Беспомощно хватаясь за его плечи и изо всех сил стараясь не упасть, я робко отвечала, возвращая каждое его движение — совершенно не в состоянии придумать, что еще сделать…

И с каждой проходящей секундой чувствовала, что не просто так повторяю, чтобы не вызвать подозрение. Что мне нравится, по-настоящему этим заниматься с ним этим… Нравится его целовать!

Осознав сей удивительный факт, я стала смелее, отвечая на поцелуй все энергичнее — уже сама втягивала его язык и слегка прикусывала, как и он, нижнюю губу… открывалась и позволяла ему исследовать свой рот — так, как если бы и в самом деле была его любовницей…

И потихоньку, мало по малу, я начинала чувствовать это — там, внизу живота… слабое, теплое покалывание, будто мурашки, только изнутри… С каждой секундой, с каждым проникновением в мой рот, покалывание это все больше ширилось, все сильнее разгоралось и накаляло меня, превращая в маленький, но очень живучий костер…

О, если бы я знала, что ректор так целуется, точно выучила бы этот долбанный экзамен…

Идиотская мысль слегка отрезвила меня, и я заставила себя отлепиться от него — чуть не застонав от утраты.

— Послушай…те… Так же нельзя… Я не для этого пришла… Мне бы… в архив…

— Что?! Какой, к черту, архив… — нетерпеливо поморщившись, он вдруг дернул за подол мой свитер и рванул его наверх, стаскивая через голову и руки… — Ты знала, что будет, если придешь сегодня, Арвин!

Я непроизвольно закрылась руками. Боже, я стою перед ректором в одном только лифчике — в почти прозрачном, светло-голубом лифчике!

— Шикарно играешь… — похвалил он, ткнулся носом в ямочку за моим ухом и глубоко вдохнул. — Нет, мы не дойдем сегодня до портала… Ты слишком хорошо пахнешь… по-другому пахнешь… как… как…

Не договорив, он вдруг рыкнул, подхватил меня на руки, быстро донес до письменного стола и усадил к себе лицом, в процессе задирая мою юбку выше колен.

Я выставила вперед руки, упираясь ему в грудь, борясь не столько с ним, сколько с собой — потому что я уже млела, пылала от каждого его прикосновения, и хотела его не меньше, чем он меня…

И потому не сразу среагировала, когда он скользнул рукой мне за спину и одним движением расстегнул лифчик — так легко и походя, будто делал это каждый день своей жизни.

— Стойте!

Я ахнула, придерживая падающие с плеч лямки.

— Да что с тобой не так… — пробормотал он, оглядывая меня изумленным взглядом — будто, как и я, спорил сам с собой у себя в голове. — Хочу сказать «хватит дурака валять», но мне безумно нравится, когда ты такая… И запах… Черт, как же от тебя пахнет сегодня…

Мгновение, и он стащил тонкий лифчик и выкинул его прочь. Надавливая рукой на плечо, заставил меня откинуться ниже и дальше, так что я почти лежала локтями на столе…

Еще одно невнятное «стойте» не помогло, и я всхлипнула, чувствуя горячие губы на своей обнаженной груди, в сантиметре от соска…

— О… Что вы… О, боже, пожалуйста… не надо… перестаньте…

Черта с два он перестал! Наоборот — набросился, сильно и глубоко втянул твердую горошину в рот, лаская ее языком… И сам заурчал от удовольствия.