Филиппо этого не знал, но у него появился братик или сестричка.

Жизнь – единственное лекарство от горя, сказал себе Маркус. Он понял, как супругам Рокка удалось отвоевать для себя будущее, очистить его от тумана сомнений. И все же он не был убежден до конца. Решится ли эта семья на то, чтобы ради мести поставить под угрозу свою попытку обрести хоть какой-то покой? Если бы им сообщили, что их первенец погиб, какой была бы реакция? Но, может быть, жертва Канестрари – вовсе не Филиппо, одернул себя Маркус.

Он уже хотел покинуть дом, перехватить Камиллу Рокку у консультации, где та трудилась, и проследить за ней до конца дня, когда вдруг услышал рокот мотора. Отодвинув штору, увидел малолитражку, только что припаркованную вблизи дома. В машине сидела сотрудница социальной службы.

Застигнутый врасплох, не имея возможности выйти, он заметался по дому в поисках укрытия. Обнаружил комнату, которую использовали как гладильню и которая также служила кладовкой. Забился в угол за дверью и стал ждать. Услышал, как щелкнул замок. Камилла вошла, закрыла за собой дверь. Звякнули ключи, брошенные на столик. Застучали каблуки. Женщина сняла туфли, сбросила их одну за другой. Маркус наблюдал за ней через щелку в двери. Камилла вошла босиком и внесла бумажные пакеты. Она ездила за покупками и вернулась домой раньше, чем ожидалось. Но ребенка, сына или дочери, при ней не было. Она вошла в гладильню повесить на плечики новое платье. Сделала это, не оборачиваясь. Их разделяла лишь створка двери, тонкий слой древесины. Стоило женщине потянуть за ручку, и она обнаружила бы чужого. Но она не стала закрывать дверь. Направилась в ванную и заперлась там.

Маркус услышал плеск воды: Камилла включила душ. Он выбрался из укрытия, прошел мимо закрытой двери и, вернувшись в гостиную, заметил на столе подарочную упаковку.

Так или иначе, в доме Рокки жизнь началась сначала.

Но эта мысль не приободрила его, а привела в смятение. Его охватила тревога, приступ паники. «Клементе», – прошептал он, поняв, что семья, которую они искали, наверное, досталась товарищу.

Воспользовавшись тем, что Камилла Рокка стоит под душем, он снял трубку с телефона, висевшего на стене в кухне, и набрал номер голосового почтового ящика. Послание от Клементе пришло. Тон был взволнованный.

«Срочно приезжай: отец Аличе Мартини грузит вещи в машину; боюсь, он собирается покинуть город. И еще одно: этот человек вооружен, хотя у него и нет лицензии».

Сандра ничего не сказала коллегам об опасности, которая подстерегала ее в подземном ходе под домом Лары. И комиссару Камуссо не обмолвилась ни словом. Это не имеет отношения к девушке, решила она. Это касается только меня и Давида.

Кроме того, Сандра уже не боялась. Она поняла, что преследователь имел какую-то далекоидущую цель, а вовсе не стремился убить ее. Во всяком случае, пока. В том туннеле он мог прикончить ее раньше, чем она принялась звонить. Нет, он не просто упустил шанс, он и не собирался стрелять.

Он за ней следил.

Камуссо, однако, заметил: с ней что-то не так. Нашел ее какой-то пришибленной, и Сандра объяснила это тем, что устала и ничего не ела. Тогда щеголеватый комиссар пригласил ее в ресторан «Да Франческо», типичную римскую тратторию на площади Дель Фико. Ранним вечером они сидели за столиком на улице, ели пиццу и наслаждались запахами и звуками квартала. Вокруг простирался Рим: мостовые из каменных плит, шероховатые фасады домов, неуемный плющ, увивающий балконы.