— Объявите, что процедура выбора ожидает нас сегодня, за час до заката!

Вердикт заставляет меня шумно выдохнуть, Нирваа же довольно взвизгивает:

— Какое удачное время! Скорее укажет на тех, кто наиболее полезен, а дальше… уже не стоит переживать об обеспечении и можно посвятить ночь собственному удовольствию.

Она ещё и в ладоши хлопает, словно довольный задумкой проказы ребёнок.

— Ой, вы только посмотрите на лицо Таймин! — Нирваа никак не унимается. Вертит головой, переводя взгляд с меня на толпящихся снаружи мужчин, и глумливо хихикает. — Она побледнела, а сейчас покраснела!

Для меня быть объектом всеобщего внимания сестёр крайне мучительно, но при мысли о том, что ждёт меня уже этим вечером, и вовсе хочется взвыть. Или сбежать далеко-далеко. Только в этом мире такие дамы повсюду!

— Таймин, пора. Идём. Мы подготовим тебя, ты должна ослепить всех. — Сестра-наставница оборачивается к Нирваа, смягчая строгий тон: — Иди, предупреди остальных. Все мы будем присутствовать, встанем на возвышении и должны выглядеть великолепно. Для многих мужчин это редкая возможность увидеть своих жён.

Обречённо я плетусь вслед за старшими женщинами. Даже по пути они продолжают поучать меня, впрочем, я мало что слышу, полностью погрузившись в борьбу с разъедающим душу страхом. Купание, облачение в изящный наряд и укладка волос в сложную прическу проходят в полусне. Единственное, что я осознаю, — время стремительно утекает, приближая меня к роковому моменту.

— Все ждут! Такой толпы ни разу не видела. Не удивлюсь, если кто-то прибыл издалека. — Резкий голос вбежавшей в комнату Нирваа вырывает меня из забытья. Бросив на меня внимательный взгляд, она замирает, округлив глаза, и восторженно стонет: — Таймин… как тебе к лицу лазурный цвет! И ткани бесподобны. Наряд такой утончённый. Ты в нём словно звезда — ослепительная и недосягаемая! Любой мужчина, что увидит тебя, уверится в женской возвышенной природе.

— Сестра, ты бледна? Или это розовый наряд так скверно оттеняет твою кожу? — обращается к Нирваа одна из моих провожатых.

— Увы! — молодая женщина недовольно надувает губки. — Я была неосторожна и скоро войду в пору ожидания.

— Ты подаришь мужьям первого ребёнка… — Понимающие кивки выглядят скорее соболезнующими. — Бедняжка! Тебя ждут трудные дни. Повеселись от души в ближайшее время.

— Вот я и решила, что пройдусь с Таймин, покрасуюсь… Буду наслаждаться обожающими взглядами!

— Ты не станешь наблюдать с возвышения? Тогда укажи своей «находке-чудачке» на нужных кандидатов.

— Обязательно! Я как раз знаю все значимые роды в округе. — Нирваа мило улыбается патронессам и, строго посмотрев на меня, добавляет: — Следуй моим советам, и не прогадаешь. Я обеспечу тебе сладкую и лишённую проблем жизнь!

Припомнив собственные наблюдения за образом жизни наставницы, я невольно вздрагиваю. Нет! Такого существования я не выдержу.

«Фиссе позволено всё!» — неожиданно появляются в памяти слова Гай-Ре.

Позволено всё. Позволено всё… Позволено всё? Повторяя про себя эти слова, я шагаю за сёстрами к выходу на балкон. Занявшие его прекрасные женщины обаятельно улыбаются и помахивают руками толпе внизу.