Он свел лошадь с тропы и прижался к стене, пропуская ряды рабов и стражников.

Теперь он осматривал стены ущелья в поисках блеска металла или движения головы на фоне неба. Ничего, а половина колонны уже спустилась по каменной лестнице. Вторая половина проходила мимо каменного портала. Сейчас должно начаться.

Момент выбран верный: они в настоящей ловушке. Дориан посмотрел на Ясси. Она стояла сразу за ним, сведя свою лошадь с тропы. И жалась к большому камню, чтобы пропустить идущих.

Дориан снова посмотрел на небо. В голубой вышине на распростертых крыльях плыл одинокий стервятник. Повернув голову, он смотрел на людское море.

«Терпение, мерзкая птица, — подумал Дориан. — Не успеет день угаснуть, как ты насытишься плотью».

Только он подумал это, как воздух с такой силой ударил по его барабанным перепонкам, что Дориан пошатнулся. Грудь зажало словно в гигантских тисках, а прочный камень под ногами задрожал.

Он увидел, как высоко в небо, к кружащему стервятнику, поднялся столб дыма, пыли и обломков красного камня. Потом земля разошлась, скала раскололась. Утес вздрогнул и накренился вперед. Он кренился так медленно, что Дориану хватило времени подумать: «Черный порох! Мне следовало догадаться. Они взорвали проход».

Рухнувший утес теперь падал быстрее, с грохотом покатились камни. За этим грохотом крики людей казались слабыми, тихими. Камни падали на идущих и заглушали их тщетные воззвания к богу. Проход был перегорожен, а длинный караван, словно питон, одним ударом разрублен надвое.

Дориан еще цеплялся за коня, в ушах у него звенело, голова кружилась. Но он уже увидел тучи стрел, которые сыпались на его людей, как стаи саранчи. Со стен по обе стороны прохода загремели мушкетные выстрелы. Горячий неподвижный воздух заполнил пороховой дым, и Дориан слышал, как свинцовые пули ударяют в камень и в плоть.

Сто или больше его людей погибли под лавиной.

От еще окутанных пылью камней спаслось менее пятидесяти его солдат. А прочие его силы отрезаны, на другой стороне ущелья. Дориан мгновенно понял, что преимущество перешло к нападающим; он знал, что в следующее мгновение они нападут, чтобы закончить свою кровавую работу, которую так удачно начали. Он сел в седло и выхватил ятаган.

Их с Батулой разделили, но это неважно: в такой тесноте драться трудно; когда физи спустятся, в ход пойдут только сабли и кинжалы.

Рабы, как он и приказывал, упали на землю.

Делая вид, что в ужасе жмутся к камням, они незаметно снимали цепи и вытаскивали оружие из тюков, которые несли на головах.

С высоты седла Дориан видел, что физи выбираются из засады и устремляются вниз по крутым стенам — чернокожие в боевых уборах из перьев на голове размахивают легкими щитами и ловко перепрыгивают с камня на камень, издавая свирепый воинский клич. Они были вооружены короткими копьями и тяжелыми дубинами. Затем, к своему изумлению, Дориан увидел за ними белого, потом еще одного и еще.

— Бог велик! — закричал Дориан.

Пригнувшиеся полуголые арабы, выпрямляясь навстречу нападающим и размахивая ятаганами, ответили на его крик.