– Неплохо, – похвалил Джеймс, проведя ладонью по щеке, оцарапанной одним из пролетевших мимо него клочков бумаги. – Похоже, ты каким-то образом настолько усилил гофу, что он среагировал одновременно на всех призраков в округе.

– Это же хорошо? – осторожно уточнил я.

Кто бы мог подумать, что клочки бумаги могут быть настолько опасны: хоть стены их и остановили, но вот деревянный шкаф и стул оказались пробиты почти насквозь.

– Это прекрасно! – заверил медиум с лихорадочно блестевшими глазами. – Тем более что я пошутил – в краске не было моей крови, а значит, ты заставил работать руну совершенно самостоятельно.

А дальше начался какой-то трэш. Во-первых, после активации руны меня накрыло такой волной слабости, что я на какое-то время потерял сознание. Во-вторых, когда я пришел в себя, выяснилось, что повторение трюка с активацией гофу сегодня мне точно не светит – слишком выложился за первые два раза. Ощущение было такое, будто я только что пробежал марафон после долгой ночной пьянки: слабость, тошнота и сильнейшая головная боль. Правда, я никогда особо не пил и марафонов не бегал, но ассоциация почему-то возникла именно такая. Ну а третий сюрприз обнаружился на следующий день, когда я вновь пришел к медиуму на практику…

– Гофу пустое, – сообщил Джеймс, когда я закончил рисовать руну на силопроводящей бумаге.

– Как так?! – опешил я. – Вчера же получилось.

– Это тебя надо спросить, – хмуро сказал медиум. – Бери еще один лист за сто двадцать евро и рисуй заново.

– Вчера же было сто! – возмутился я.

Джеймс пожал плечами:

– Подорожание за вредность. Мы же оба теперь знаем, что ты можешь создавать гофу. Так почему страдаешь фигней? Сосредоточься и сделай это!

По-моему, единственная причина подорожания бумаги – это его вредность, а не моя. Вредность и жадность.

– Что-что ты сказал? – переспросил Джеймс.

– Я говорю, что не знаю, как это получилось вчера, – быстро ответил я. – Я же не прикладывал для этого никаких усилий.

Джеймс задумчиво посмотрел на меня.

– Мне кажется, тебе просто не хватает стимула. Но я не вижу в этом особой проблемы – будешь рисовать до тех пор, пока не разоришь свою семью. Для меня неплохой бизнес – продавать в два раза дороже силопроводящую бумагу, даже не выходя из офиса.

– Что значит «в два раза»? – переспросил я. – Вы же говорили, что лист стоит сто двадцать евро.

– Ну да. Этот лист. А следующие – уже по двести.

Я одарил его яростным взглядом и решил просто из принципа нарисовать действующую руну, чтобы этот жадный изверг больше ни копейки на мне не заработал.

– Пустышка, – спустя десять минут очень тщательной вырисовки руны резюмировал он.

– Пустышка.

– Пустышка.

Испортив еще несколько листов бумаги, я начал подозревать, что он так называет не результат моей работы, а меня самого. А может, и вовсе обманывает, чтобы срубить лишние деньги.

– Ладно. Давай пока отложим этот вопрос и потренируемся в активации рун, – наконец смилостивился Джеймс. – Тебе помимо прочего нужно научиться контролировать количество направляемой в гофу энергии, иначе при встрече с призраком от тебя будет больше вреда, чем пользы. – Он протянул мне баночку с чернилами. – Держи, тут чернила с моей кровью, рисуй гофу для поиска призраков.