Нетрудно сообразить, что эти особенности в отношениях с противоположным полом у хищников связаны с их способом охоты, а вовсе не со звериными симпатиями. Медведица с медвежатами как бы пасется в лесу. Связываться с ней желающих найдется очень немного, а потому «муж»-медведь ей не нужен — ни для добывания пищи, ни для защиты. Если бы у медведей существовали симпатии — пожалуйста, паситесь рядом, наслаждайтесь друг другом, никто никому не мешает. Тигр подкрадывается к добыче как кошка к мыши. Часто ли вы видели, чтобы кошка с котом крались к одной мыши? Поэтому тигр с тигрицей пару и не составляют. Лев охотится по-другому, и львиный прайд — это охотничья команда, загоняющая добычу.

Приматы

Если некоторая особенность во взаимоотношениях животных, слабо проявляясь у низших видов, по мере подъема по лестнице эволюции становится все более и более заметной, достигая, наконец, максимума у приматов, тогда, действительно, есть основания поразмыслить: может, у людей аналогичная черта тоже имеет животное происхождение? Про любовь, то есть сексуальное влечение только к единственной особи, так думать не приходится. Во-первых, оно заметно в каких-то намеках лишь у некоторых видов животных и совершенно не заметно у большинства других, а во-вторых, у наших предков, у наших ближайших родственников — шимпанзе и горилл — оно напрочь отсутствует. Так что преемственности и непрерывной линии развития никак не получается.

В отношении шимпанзе имеется очень добротный материал: наблюдения в естественной среде обитания, проводившиеся квалифицированными учеными под руководством Дж. Гудолл с 1961 года. Наблюдения над шимпанзе исключительно важны прежде всего тем, что у высших приматов наблюдается сходный с человеческим менструальный цикл (для шимпанзе — около 36 дней), в середине которого самки на несколько дней впадают в состояние эструса — полового возбуждения. У других животных, как известно, — лишь кратковременный период течки: у кого раз в году, у кого почаще.

Это обстоятельство все меняет. Коренным образом. Если спаривание возможно только один раз в период течки, то любой другой самец — помеха, которую надо устранить. Отсюда — соперничество и драки самцов. После того, как другие самцы отогнаны подальше, самец-победитель ждет, когда самка будет готова и не отходит от нее. Кто-то назовет это проявлением внимания и даже ухаживанием. Кое-кто узрит здесь животную половую любовь.

Ну, а если в стаде всегда, в любой момент времени имеются несколько готовых к спариванию и весьма охочих до этого самок? Чего бы ради самцам соперничать из-за них и ухаживать? Тем более — влюбляться? Вот известная исследовательница и установила, что никаких привязанностей и никакой вражды на почве полового инстинкта у шимпанзе не наблюдается: «Анализ данных, полученных в Гомбе при наблюдениях за групповыми спариваниями шимпанзе в 1976 -1983 годах, показывает, что большинство самок в течение какой-то части четырехдневного периовуляторного периода спаривались с большинством или даже со всеми половозрелыми самцами своего сообщества»