Но времена изменились. Добрачная половая жизнь давно уже стала не просто широко распространенным явлением, а нормой поведения. Невеста-девственница теперь большая редкость. Изменить сложившуюся ситуацию — ни малейшей надежды. Хотя бы потому, что многие выходят замуж после двадцати пяти лет. Да и зачем так уж биться за ее изменение? Сохранение девственности требует героических внутренних усилий, в то же время добрачный сексуальный опыт (в разумных пределах) репутацию современной девушки ничуть не портит и никаких препятствий для замужества не создает. В наши дни, если будущий муж узнает, что у его невесты было десятка два любовников, его это очень мало трогает.

Еще лет тридцать назад российские женщины старались всячески преуменьшить свою опытность в глазах мужчины. В постели они шептали на ухо своему любовнику: «Ты у меня всего второй мужчина в жизни». Теперь они не только не скрывают количества партнеров в своем прошлом, но подчас уже и преувеличивают, привирают как охотники на привале, не хуже мужчин.

А устаревший моральный закон: «Умри, но не давай поцелуя без любви!» вовсю пропагандируют до сих пор как образец и вообще единственно допустимый для приличной девушки вариант поведения. Но всякий моральный закон, даже самый распрекрасный, однако, переживший свое время, вреден. И тот, кто воспитывает своего ребенка в духе устарелой нравственности, оказывает ему очень плохую услугу. Как бы прекрасны и возвышенны ни были устаревшие нравственные законы в прошлом.

Ненужное противопоставление

Это всего лишь иллюзия, будто восхищение и преклонение перед любовью, чем заполнена и переполнена литература до сегодняшнего дня, а также противопоставление ее всем иным вариантам отношений между полами способствуют улучшению отношений между мужчиной и женщиной. На самом деле все как раз наоборот.

Поставим мысленный эксперимент. Представим себе, что художественная литература и публицистика разделили все человечество на две очень неравные категории: великие и все прочие, после чего во множестве книг и статей принялись бы трескуче и надоедливо славословить великих, презрительно замалчивая всех прочих. При этом к прочим были бы причислены и таланты, не дотягивающие до уровня гениев, и честные добросовестные работники, и середняки, и явные отбросы общества.

Само собой, ничего хорошего из такой затеи не получилось бы. В лучшем случае славословий никто не стал бы читать, в худшем — изломанные судьбы и неврозы. «Если я не могу отнести себя к великим, значит, я — грязь, дрянь, о которой и говорить нечего». Этак и до самоубийства недалеко.

Но ведь с любовью до самого недавнего времени так и было. В жизни отношения между полами представляют из себя широчайший спектр, на одном краю которого, на правом фланге, — красивая неугасаемая страсть, немного левее — отношения вполне добрые, прочные, хотя и не такие, что «не могу жить без Вас»; в центре — как у большинства людей, и чем дальше к противоположному концу спектра, тем хуже.

По здравому смыслу, искусству следовало бы, держа перед глазами весь этот спектр, учить людей, особенно молодежь, на конкретных примерах: вот эти отношения великолепны, да только наблюдаются они очень редко, главным образом, в мечтах; эти отношения — хоть они не столь прекрасны, как правофланговые, — очень достойный вариант, свидетельствующий о глубокой порядочности; такие — немного похуже, но вполне годятся как средний ориентир, а вот это — для порядочного человека неприемлемо и т.д.