Створки капсулы открылись, бледный Стивен, проспавший столько драмы, открыл глаза.

— Какой красивый малыш, — любуясь, улыбнулась Артемида. — Покажи нам свой дар!

Теллари неуверенно вылез из капсулы, его слегка шатало от слабости. Непонимающе оглядываясь вокруг, он увидел Ану на руках Одиссея и замер. Ладони Стивена разом почернели, и он бросился к мёртвой принцессе.

— О, нет, не эту тварь! — воскликнула Артемида.

В её голосе впервые прорезались ревность и злость. Ведь столько лет все на свете, и даже папочка, больше любили милую Ану, чем отважную Артемиду, не важно, живую или вознесённую. Стало ясно, почему богиня с такой готовностью отыгралась на слабой смертной.

— Создай аспару не для неё, теллари! Создай для меня.

— Постой, сестра, не торопись. Пусть целитель делает своё дело.

Какая разница, для кого, говорил его вид. Лишь бы этот смертный создал нектар богов. А там уж мы решим, что с ним делать, ведь он в нашей власти. Аполлон прикоснулся рукой к плечу сестры, солнечное золото и лунное серебро на секунду соединились. Как же красивы были они оба!

— Ну хорошо, — рассмеялась Артемида, как ни в чём не бывало. — Попробуй спасти девчонку. Если слухи правдивы, и ты сможешь её оживить, твоя судьба будет яркой и славной, смертный.

Целитель сел рядом с Одиссеем, лихорадочно задвигал руками. Грязь растеклась в воздухе, её было совсем немного. Стивен уже отдал всё, что жило внутри него, он уже сотворил чудо, было невозможно сделать это снова! Теллари раскачивался, как в трансе, что-то шептал, водил руками, как одержимый шаман, но грязь лишь слабо колыхалась в воздухе, равнодушно касаясь мёртвого лица.

— Как жаль, — искренне вздохнул Аполлон. Его солнечная корона выцвела, он весь сделался мрачный и алеющий, как облака, догорающие на закате.

— Аспара не создается по желанию, — сказал Одиссей Фокс. — Однажды муж пытался спасти свою неизлечимо больную жену. Он любил её больше всего на сете, и пытался, снова и снова, но не мог выдавить из себя ничего, кроме грязи. Его заполнили отчаяние и непонимание… но они не вытеснили любви.

Все посмотрели на детектива с удивлением, и у каждого это удивление было своё: равнодушное у Аполлона, злое у Артемиды, непонимающее у Афины. И искреннее, жадное удивление у Стивена. Ведь он узнал невидимый голос, который помог ему справиться с грязью и спасти жизни, направил в самый трудный момент.

— Муж был готов отдать всё, что угодно, даже жизнь, чтобы спасти её, — рассказывал Одиссей, отрешённый и спокойный. — Но не мог. Тогда жена попросила закончить её жизнь. Она устала мучаться, а у неё уже начинался долгий приступ, эти приступы длились днями. Циклы страданий… Муж решил, что отступать некуда, и выстрелил в жену.

Артемида взглянула на смертного с интересом.

— И пока она умирала у него в его руках, он попытался в последний раз. Его страдание было настоящее и невыносимое… но он не смог создать аспару, и жена умерла.

Стивен скорбно опустил голову. Он знал такие истории не по рассказам.

— И только когда он осознал её смерть, у него выступили капли аспары, — сказал Одиссей, его напряжённое лицо напоминало маску. — Но этими каплями уже нельзя было спасти его жену. Они спасли других.