Король Огунве в кабине своего гироптера быстро составлял план противостояния замыслам Суда Благочиния, о которых он только что, не выходя из гироптера, узнал от галливеспианца. Навигатор нацарапал на листе бумаги какие-то цифры и передал его пилоту. Главное сейчас была скорость: высадить свои войска первыми означало получить преимущество. Гироптеры были быстрее цеппелинов, но всё ещё отставали от них.

В цеппелинах Суда Благочиния швейцарская гвардия проверяла готовность снаряжения.

Их арбалеты били насмерть больше чем за пятьсот ярдов, в минуту лучник мог зарядить и выпустить пятнадцать стрел. Спиральные наконечники из рога сообщали стреле вращение и делали оружие точным, как винтовка. И, конечно, большим преимуществом арбалетов иногда была их бесшумность.

Миссис Коултер не спала, лёжа у входа в пещеру. Золотая обезьяна была беспокойна и расстроена: с наступлением темноты летучие мыши покинули пещеру, и мучить было некого. Обезьяна рыскала возле спального мешка миссис Коултер, размазывая по стене пещеры светлячков своим маленьким крючковатым пальцем.

Почти так же беспокойна была Лира, лежавшая на полу в глубоком-глубоком сне, погружённая в забытье снадобьем, которое в неё час назад влила мать. У неё был жар. Ей уже давно снился один сон — вот и сейчас её грудь и горло сотрясали тихие всхлипы жалости, ярости и её неповторимой решимости, а Пантелеймон сочувственно скалил хорьи зубы.

А недалеко оттуда Уилл и Ама шли к пещере по лесной тропинке под качающимися на ветру соснами. Уилл попытался объяснить Аме, что он собирается делать, но её дэймон ничего не понял. А когда Уилл прорезал окно и показал ей, она чуть не упала в обморок от страха. Она отказалась отдать ему порошок или сказать, как его использовать, и чтобы она не отстала, Уиллу пришлось двигаться спокойно и говорить потише. В конце концов ему пришлось просто сказать: «Иди за мной, очень тихо» и надеяться, что она так и сделает.

Йорек в своей броне держался где-то неподалёку, готовый задержать солдат, которые высадятся из цеппелинов, и выиграть время для Уилла. Но ни Уилл, ни Йорек не знали о приближении войск лорда Азраила. Время от времени ветер доносил до слуха Йорека отдалённый стрёкот, но ему был знаком только звук двигателей цеппелинов, а шума вертолёта он никогда не слышал и потому не мог узнать.

Об этом им мог бы сказать Балтамос, но его вид тревожил Уилла: с тех пор, как они нашли Лиру, ангел снова стал печален. Он был молчалив, рассеян и угрюм. А из-за этого стало трудно разговаривать с Амой.

Остановившись на тропинке, Уилл спросил, обращаясь к пустому месту:

— Балтамос? Ты здесь?

— Да, — безучастно ответил ангел.

— Балтамос, пожалуйста, оставайся со мной. Будь рядом и предупреждай меня о любой опасности. Ты мне нужен.

— Я ещё не покинул тебя, — сказал ангел.

Больше Уилл ничего не смог от него добиться.

А высоко над долиной среди мощных воздушных потоков парили Тиалис и Салмакия, пытаясь разглядеть пещеру. Стрекозы слушались всадников беспрекословно, но их тела не были приспособлены к холоду, к тому же их били яростные порывы ветра.