— Я ничего не вижу, кроме коров, — усмехнулся Райннон.

— Сдаюсь, — сказала миссис Ди. — В мои годы молодые люди умели себя вести, а девушки разговаривать.

— О погоде, мамочка, — сказала Изабелла. — Но ты же знаешь, что на самом деле их не волновала погода. Я благодарна папе, правда.

— Потому что я сломал лед, да? Конечно. Ты права, Белла. Вы с Гвинном станете друзьями, прежде чем я проведу с вами полчаса.

— Разумеется станем, — сказала Изабелла. — Не так ли, Джон Гвинн?

В тоне Изабеллы было столько дружелюбия, а Чарли Ди прислушивался к разговору с такой беззаботной улыбкой, что ее смелые слова остались незамеченными, чего не произошло бы, произнеси их Оливер Ди.

Но когда обед закончился, и мужчины встали из-за стола, чтобы выйти на улицу, миссис Ди холодно сказала:

— Мне нужно поговорить с тобой, Оливер.

— Ладно, попозже, — сказал он. — Я некоторое время буду занят. Увидимся позже.

Он признался Райннону:

— За мои проделки меня ждет гром и молния. Но должен же я хоть когда-то быть самим собой? Иначе задохнусь от скуки. Пойдемте со мной в низину и посмотрим, как можно ее орошать. У меня там такая земля, Гвинн, что если ее поскрести каблуком, на ней будут расти арбузы, а если ее вспахать, она даст урожай двадцатидолларовых монет — по десять мешков с акра. Хочу спросить у вас, как подвести к ней воду, только и всего. Если не хотите продавать землю, продайте хоть совет!

— За сколько, папа? — спросил Чарли. — Нельзя же что-то просить, ничего не давая взамен.

— Сам разберусь. А ты не вмешивайся не в свои дела, — сказал отец.

— Я и так расскажу, что знаю. Это не так уж много, — признался Райннон. — Давайте я приеду как-нибудь потом. Сейчас мне надо возвращаться к работе.

— Нельзя держать человека, если тот хочет работать, — согласился ранчер. — Помните, Гвинн, здесь вам всегда рады. Приходите, когда пожелаете. Вы мне понравились. И может быть, Белле тоже!

Он произнес это с широкой, многозначительной улыбкой, и Райннон в ответ рассмеялся и пошел за Чарли Ди.

— Папа — редкая птица, — заметил Чарли. — Таких, как он, мало. Но не заблуждайтесь, при всем при этом у него есть голова на плечах!

— Не стоит мне объяснять, я в свое время повидал много людей.

Они вернулись к конюшне, рядом с которой с полдюжины человек укладывали стог — один вилами скидывал сено с большого фургона, второй управлял лошадью, поднимавшей сено с помощью системы блоков, а остальные раскидывали и уминали его наверху.

— Вам лошадь или мула? — спросил Чарли Ди.

— Мула, — без колебаний ответил Райннон. — Лошади часто пугаются, почуяв свежее мясо.

Из конюшни вывели мула под вьючным седлом.

— Вы очень добры, — сказал Райннон. — Завтра я приведу мула обратно.

— О, в любое время, когда вам будет удобно и… Эй, Чак, осторожней! Эй!

Человек, управляющий лошадью, уделял лошади лишь часть внимания, поскольку, обернувшись, следил за ковшом подъемника. Его зубья, глубоко вонзившиеся в сено, дернулись и вырвали большущий клок. От рывка лошадь бросило вперед. В это же время возница споткнулся о веревку и упал, застряв рукой в упряжи.