– Не могу понять – там их куча целая. В штатском и в камуфляже. А сейчас непонятно, кто есть кто. Камуфляж и бандиты могут нацепить. Сейчас позвоню, вызову полицию… Эй, там, за дверью! Дайте нам ещё пятнадцать минут, мы обдумаем! Слушай, сынок, они что, не знают, что ты можешь перемещаться в другой мир? Чего они так ломятся? Ты бы уже свалил, и всё!
– Высота, пап. Мы на четвёртом этаже, перемещусь – брякнусь с высоты четвёртого этажа. Они это знают. Думают, что я побоюсь башку сломать. Потому и лезут. Типа – припёрли в ловушке. Звони, пап, время!
Ждать полицию пришлось недолго. Через несколько минут заорали сирены полицейских машин – штук десять сразу приехало, и в подъезд забежали полицейские наряды с автоматами – мать смотрела через окно кухни. На лестнице начался шум, крики, потом всё утихло, и у дверей появился участковый Самойлов. Он постоял у экрана, затем негромко сказал:
– Василий, сдавайся! Это из фээсбэ люди. Так что не бандиты, будь спокоен (Ни фига себе спокоен! Да лучше бы бандиты! С этими бы я знал как поступить) Сдавайся, тебе гарантируют жизнь.
– Вот теперь можно и выходить – шепнул я отцу. Он обнял меня, потом обняла мать, залив горячими слезами рубашку. Я похлопал её по спине, вырвался из объятий, и слегка хриплым голосом крикнул:
– Пусть отойдут от двери – я выхожу, сдаюсь! И пусть никакой стрельбы и маски-шоу, я безоружен! Всё записывается, так что и не надейтесь меня грохнуть!
Отец кивнул головой, ещё раз похлопал меня по плечу, и отодвинул здоровенный стальной засов. Электроника электроникой, магия магией, но лучше старого доброго стального запора ничто не может лучше запереть дверь. Отец никогда ничего не пускал на самотёк…
Эпилог
В камере хорошо думается. Ленин, вроде как, в камере чего-то там писал, заедая чернильницами? Ну я не Ленин, и слава богу. Терпеть не могу питаться чернильницами. Сейчас бы бутербродик с балычком из осетрины! Слюни аж потекли. А запить ледяным пивом. Может свалить отсюда? Неделю уже держат в одиночке. Никуда не вызывают, ничего не говорят – вероятно, это что-то вроде психологического давления. Да я монал ваши давления! Меня не так давили!
Ничего…отосплюсь, отлежусь…никто не мешает. Сокамерников ко мне в камеру не суют. И славно. Никто не мешает думать. Только вот на разум ничего не приходит – чего они тянут? Почему не вызывают? Так – успокоиться! Раз так делают, значит неспроста. Спроста они ничего не делают. Такой соблазн – взять, и улететь отсюда к чёртовой матери! И правда – какого чёрта я тут сижу? Не пора ли…
Лязгание запоров, грохот двери.
– Кольцов, на выход! Руки за спину! Пошёл!
Наконец-то. Пора и разобраться с нынешними делами. По крайней мере – узнаю. Кто так на меня ополчился. Узнаю ли? Узнаю. Хватит бегать. Пора показать им, кто такой Вася Кольцов. Только без трупов, Вася, только без трупов. Но это уж как придётся! Нечего было меня трогать…и мою жену.
Зря я что ли, сдавался? В любой момент мог ускользнуть, просто легко. Раз плюнуть. Но мне нужно было попасть к тем, кто так алчет моей гибели. Или ареста. Тогда я по цепочке дойду до верха. Вот теперь и начнём продвигаться. А если вызвал простой следователь? Вряд ли. Скорее всего – это ОНИ. Так что теперь и поговорим.