— Нет, спасибо, — в тоне Артема не было ни капли спокойствия.

— Тогда я тебя слушаю, — присев рядом, я наблюдала за реакцией моего бывшего мужа.

— То, что я скажу, Рита, тебе совсем не понравится, — его тон изменился. Артём был серьезен. — В тот день, когда познакомился с сыном, я чётко понял, пожалуй, впервые за свои двадцать восемь лет, где и с кем хочу находиться. Скажу так, не было ни единого гребаного дня, когда бы я не думал о тебе. Ты как наваждение, от которого невозможно избавиться. Я презирал, ненавидел тебя за то, как ты поступила. Пусть и во благо, но тогда мои глаза застилала красная пелена, и рассуждать здраво я не мог, не говоря уже о том, чтобы что-то прояснить. Ещё раз хочу попросить прощение у тебя, Рит. Понимаю, что сейчас своими извинениями я лишь сотрясаю воздух, но очень надеюсь, что ты когда-нибудь простишь меня.

— Я не держу на тебя зла, Тем, — вздохнула я, переводя взгляд в окно. — С тех пор, как родился Владик.

— Ты даже не представляешь, как я рад это слышать, — в голосе Данилова послышались теплые нотки. — Я продолжу. Помощник отца Андрей, как оказалось, был немного осведомлен в том, что происходило тогда. Хоть и отец его не посвящал в это дело, но Андрей очень наблюдателен. Целый год он был в курсе почти всего, а рассказал только сейчас, когда я в его присутствии упомянул твое имя. Та случайная встреча многое изменила, Рит.

— Да, ты, наконец, узнал о сыне, — тихо произнесла я.

— Что касается Алёны… — Артём медлил.

— Это твоя жизнь, — глухо сказала я.

— Она, в самом деле, хороший человек, но я не хочу обманывать ее, давая призрачную надежду на то, чего быть не может. Мы бы все равно разошлись рано или поздно.

— Артём, не уверена, что ты должен обсуждать это со мной. Между нами все так сложно, — выдохнула я, все еще не глядя на мужчину. — Я не готова жить с тобой. Не хочу обманывать, но я не могу тебе доверять. Тем более, в настоящий момент ты не свободен. Это ведь так?

— Не совсем, Рита, — его голос редко стал стальным. — Мы не успели поговорить. Разговор, сама понимаешь, не телефонный, а эти дни мы не виделись с Аленой. Только на лекции Коли. И то, ее не должно было там быть. Я хочу быть честен с тобой. Она еще не знает о тебе и сыне.

Данилов в своем репертуаре. Снова играл, только на этот раз партия уже сольная.

— Почему-то я совсем не удивлена, — усмехнулась я, но после его следующей фразы я замерла.

— Рита, есть еще кое-что, — серьезным тоном произнес он.

— Я слушаю, — я никак не ожидала того, что услышала в следующую секунду.

— Алена беременна, — слова повисли в воздухе, а меня будто шандарахнули чем-то тяжелым по голове.

Я испытывала странные эмоции. С одной стороны, внутри меня что-то надломилось, ведь появилась еще одна весомая причина, по которой нам не быть вместе с Артемом. А с другой… Сейчас все казалось таким настоящим, правильным, будто так и должно быть. Ведь мы столько лет знали друг друга, и, когда, наконец, решились на что-то серьезное, все пошло наперекосяк. И дело было совершенно не в договоре, дело было в нас. Мы с Артемом не могли поговорить о чувствах. За исключением того раза, когда сквозь рыдания я призналась ему. Но он растоптал, не поверил. По-другому и быть не могло. Данилов никогда не говорил мне о том, что он испытывал ко мне. Я видела в нем безудержную страсть, но не более.