– Убийство Галины Старовой, – утвердительно сказал Бунич. – Какая-то ниточка тянется к человеку, который очень не хочет, чтобы вы преуспели. Подонки.

– Имя произнесли вы, Лев Ильич. – Гуров встал. – Коньяк и кофе были великолепны.

– Имя произнес я. А вы, Лев Иванович, оторвите тому чиновнику яйца, – сказал Бунич, провожая гостя до двери.

Гуров искренне рассмеялся и ответил:

– Уважаемый Лев Ильич, я не занимаюсь членовредительством. Я скромный мент, который разыскивает преступников.

– Врете вы все, дорогой мой. – Бунич пожал Гурову руку. – Если мой парень сказал, что вы недавно стреляли, значит, стреляли. А воробьев в такой темноте не видно. Хотите, вас довезут до дома?

– Спасибо, доберусь. Я не прощаюсь, до моего отъезда мы еще поговорим.

Утром Станислав разбудил Гурова и виновато сказал:

– Извини, мог бы еще прихватить часок, но с нашим пленником плохо. Видимо, внесли инфекцию, ногу разнесло, надо везти в госпиталь. Ты ведь с Буничем договорился?

Сыщик быстро оделся, побрился, привел себя в полный порядок и спустился в темную комнату к задержанному. Не надо было быть врачом, чтобы понять: у человека жар и ногу разнесло.

– Сделай ему укол обезболивающего, дай антибиотик, – приказал Гуров. – Через час повезем, мне необходимо смотаться на базар, у меня там назначена встреча.

– Может, откажемся, Лев Иванович? – засомневался Станислав. – Слишком много на нашу голову свалилось.

– Менять ничего не станем, может, так и к лучшему, – решительно сказал сыщик. – Майор! – позвал он Шарова. – Побудьте с раненым, я скоро вернусь, мы его заберем в госпиталь. Твоя работа будет закончена, продолжай обычную службу. Если ты прилюдно скажешь обо мне плохие слова, я не обижусь. Ты меня понял?

– Так точно, господин полковник! – Майор Шаров вытянулся, но не козырнул, он был без головного убора.

– Вот и отлично! Поехали!

Через минуту «Ауди» выкатился на улицу.

– Ты уверен? – спросил Станислав.

– Не знаю, но коней на переправе не меняют, – ответил Гуров.

Они остановились не у базара, а у телеграфа. Гуров прошел к начальнику, предъявил удостоверение, долго смотрел растерянному человеку в лицо и, четко выговаривая слова, произнес:

– Обстановка в городе вскоре резко изменится. – Он помолчал, дождался, пока взгляд у начальника станет более осмысленным, и продолжал: – Вы меня никогда не видели. Теперь срочно соедините меня с Москвой и выйдите из кабинета.

Вскоре сыщик уже сидел в машине, теперь они действительно поехали к базару. Здесь жизнь шла своим чередом, люди торговали кто чем может, нищие расположились на пустых ящиках, мальчишки шныряли между рядов, пытаясь что-то стянуть либо помочь «даме» донести до машины тяжелую сумку.

Группа серьезных воров занимала свое место у чебуречной. Четвертак стоял чуть обособленно, наблюдал за происходящим, почти закрыв глаза, но все видел.

Сыщики вошли в ворота, обогнули огромную лужу, приостановились. Станислав взглянул на друга, покачал головой, прошептал:

– С богом, командир, – и отошел в мясные ряды.

Гуров направился к чебуречной. Его уже заметили, один из группы воров тут же исчез, остальные повернулись к приближавшемуся сыщику спиной, и тут над базаром ударил пистолетный выстрел.