Я сердито про себя фыркнула, поняв, о чём подумал Кристофер. Ох уж эти мужчины, только одно и на уме. Но в душе порадовалась тому, что Кристофер перестал думать о смерти. Всё-таки я чувствовала себя крайне неуютно, когда такой сильный и властный мужчина, ректор Магической Академии Ментальной Магии, пускай и в облике полузверя, попросил меня о последнем желании.

— А мне и не надо, я сама всё сделаю, — сладко улыбнулась я, неотрывно глядя на Дарси. Всё-таки не удержалась и подшутила над ним.

Далее, не обращая внимания на сбившееся дыхание моего подопечного и явную настороженность с его стороны, кофту сняла полностью, добралась до карманов брюк и вытащила амулеты стазиса, сразу оба. Только увидев их, во взгляде Кристофера промелькнуло понимание, и он одобрительно хмыкнул. Такими сильными амулетами вполне можно было остановить кровотечение на несколько часов и успеть добраться до его жилища. Смерть когтистого и крылатого на сегодня отменялась. Кристофер прикрыл ресницы, как только я начала колдовать над его раной, и тихо пробормотал:

— То есть ты не только убийца, но ещё и воровка?

Я улыбнулась. Что ж, если чувство юмора к нему уже вернулось, значит, умирать прямо здесь он явно передумал. Я перекинула чары стазиса со второго амулета на кровавую рану на животе и ещё немного оттянула на пораненную ногу. Заодно в голове само собой всплыло заклинание обезболивания, которое однажды применил на моих глазах лекарь университета к нерадивому студенту, пролившему кислоту на свою руку во время практики по зельеварению. К чести Кристофера, он ни разу не поморщился и даже стона не издал, когда я свела края кровоточащей раны, чтобы заморозить её именно в таком положении.

— Ты ещё забыл о том, что я дочь политического преступника, нагло укрывшая этого самого преступника от властей. И мошенница, да. Это я торговлю пряностями и специями Эдварду втюхала, — не без толики гордости сообщила я, вставая на ноги.

Кристофер слабо усмехнулся моему ответу и повторил моё движение. А затем последовал долгий многочасовой путь в сторону жилища ректора. Дождь уже давно сошёл на нет, рассвело. Я видела, как тяжело и больно ступать Кристоферу, но он демонстративно отказался от моей помощи. Чтобы как-то скрыть возникшую неловкость между нами и мою жалость к нему, которая так и вспыхивала, когда я видела, как тяжело ему даётся очередной шаг, я стала острить и подначивать Дарси, а он полушутя отвечал мне в ответ.

Теперь мне всё встало понятным: и как Кристофер умудрился перехватить птицу, летевшую над морем в Мустафанию, и как он так быстро посетил короля, пребывающего в Лёдграде, чтобы получить разрешение на моё освобождение, и почему у его дома нет конюшни, а дом находится где-то глубоко в лесу, скрытый от посторонних глаз.

Мы шли по еле заметной тропинке, которой изредка пользовался целитель, да пару раз в год по ней привозили запасы еды. Уже около особняка Кристофуру вновь стало хуже, и мне всё-таки пришлось ему помочь взобраться по ступеням. Дарси так и не убрал крылья и когти. Я догадывалась, что это требовало дополнительных сил и энергии, которой у него сейчас и так почти не было. Только сейчас рассмотрев, как растут крылья из его спины, я вдруг вспомнила застарелые шрамы, увиденные мною, когда он переодевал рубашку. Мне даже думать не хотелось, сколько боли ему доставляет доставать эти гигантские крылья и острые клинки, ведь они всякий раз вспарывают ему кожу.