– Бабуль, ну ты что сразу?!

– А где он живёт-то? Небось во дворце? – не обращая внимания на возмущение внучки, обернулась она к Гаврюше.

– Ну… иногда и во дворце бывает, у Нефритового императора, – уклончиво ответил домовой, прихлёбывая чай и косясь на зависшего над своей кружкой Царя Обезьян. – А вообще у него энто… резиденция своя на Горе Цветов и Плодов. Вроде как вилла.

– Загородная усадьба? Огород?! – мгновенно оживилась бабушка. – Как хорошо-то! Всегда и фрукты свежие, и овощи, и цветы разные. Картошку там можно посадить, огурчики, помидорчики да и горя не знать! Да-а, завидный жених!

Девушка неуверенно косилась на гостя. Егорка – на сестру. На его памяти это был первый случай, когда Глаша на кого-нибудь «запала». Если, конечно, оно так и есть…

– Да в Китае к тому же, говорят, экономика хорошая. Коммунизм! Как замуж за него выйдешь, так мы все туда переедем заграничный опыт перенимать. Егорка в институте коммунистической партии образование получит, потом на родину вернется и важный пост в правительстве займёт.

– Да нет в том Китае коммунизма, Светлана Васильевна! – растерянно напомнил домовой. – Там есть только демоны, богиня, Небесная Курица да Нефритовый император.

– Тем более, – тут же выкрутилась бабушка, – надо ехать туда, самим коммунизм устраивать!

– Да это же китайские сказки… – влезла Аксютка.

– И что, что сказки? – гордо выпрямившись, возразила Светлана Васильевна. – «Мы рождены, чтоб сказку сделать былью!» Гляди, гляди, – она слегка толкнула внучку плечом, привлекая её внимание к обсуждаемому потенциальному жениху. – Отхлебнул чай-то. Наконец! Постиг, наверное, этот свой дзэн?

Телевизор Царю Обезьян было решено пока не показывать, чтобы не перегружать его новой непонятной информацией. Егорка предложил слепить снежную бабу во дворе, но китайский гость категорически отказался выходить на мороз, потому что родился из небесного камня на жерле вулкана. Пока мальчик помогал бабушке убирать посуду, а домовые опять выясняли, кто из них тут главнее, Сунь Укун поймал в коридоре Глашу.

– Прекрасная госпожа Гла Ша, – слегка склонив голову, сказал он. – Если ты снова позволишь мне, недостойному, прикоснуться к тебе, я бы осмелился ещё раз попробовать снять с твоих роскошных волос золотой обруч, причиняющий тебе страдания, которых ты не заслужила.

– Да, конечно… – ответила растерявшаяся девушка. – Валяйте!

Она прислонилась к стене и наклонила голову вперёд. Царь Обезьян осторожно приблизился и быстро дотронулся до обруча кончиком пальца для проверки. Раздался уже знакомый треск, и его вновь отбросило от Глаши к противоположной стене.

– Ой, Сунь Укун, вы так спиной треснулись! Вам, наверное, больно?

– Прекрасная госпожа Гла Ша, мне нелегко причинить физическую боль, ведь я – Сунь Укун, Царь Обезьян, – улыбнувшись, успокоил он девушку и сел на пол, скрестив ноги в позе лотоса.

– Прекрасный Царь Обезьян, – невольно вспомнила Глаша.

– Так назвали меня мои подданные с Горы Цветов и Плодов, – задумчиво разглядывая электрическую люстру в виде шестилепесткового цветка, сказал Сунь Укун. – И я с гордостью носил это звание – Прекрасный Царь Обезьян! Но теперь я не могу говорить о себе так, потому что встретил тебя, госпожа Гла Ша, и понял, что ты прекрасней всех в целом мире и во всех мирах!