– Да, это всё я, хи-хи-хи! – засмеялся довольный Сунь Укун. – Давай ещё один пирожок!
– Печка сама ко мне подъехала, – рассказал Золотой дракон, раздавая пирожки всем. – Сказала, что видела, как вы на трибуны пробирались, попросила пирожками вас накормить.
– Вот что значит русский дух, – уважительно покачал головой Гаврюша, подняв вверх указательный палец. – Русские своих даже на Китайской олимпиаде не бросают! Как печку встретим, от души поблагодарим. Да при случае, когда в нашу русскую сказку отправлюсь, надо бы извести раздобыть да побелить старушку, чтоб как новенькая была. Хуань Лун! – обратился он к дракону. – Скоро ли тут всё закончится да к церемонии награждения перейдёт? Дел у нас по маковку…
– Ещё одни соревнования остались, – немного помедлив с ответом, сказал Золотой дракон, откинув со лба кудрявые золотые локоны. – Вот только награждения никакого не будет…
Глава тридцать восьмая
О том, что если нет награды, то за что бороться?
За честь!
– Как это не будет?! – аж подскочил Царь Обезьян. – А моя медаль?! Где моя медаль?! Золотая!
– В том и беда, что разом пропали все медали. Ещё совсем недавно были, а теперь нет их. И никто не знает, где их искать. Потому и танцы лишние поставили, чтобы умелые танцовщицы алыми улыбками и цветами лотоса радовали гостей, пока все медали ищут. Всех Императорский сыск в лице судьи Ди допросил! Всех продавцов, всех контролёров, всех советников. Кроме тебя, мастер Гав Рил. Но это лишь потому, что, когда пропали медали, тебя тут ещё не было.
– А игроков? Игроков-то допросили?
– Да. Всех игроков, кто сегодня в играх участвовал, по одному вызывали. Сам Генерал Южных Небес смотрел в их сердца своим всевидящим третьим глазом, но так ничего и не смог увидеть.
– Так вот почему этот высокомерный бессмертный так смотрел на меня своим синим каменным глазом! – задумался Сунь Укун. – Мало я ему навалял в Небесных Чертогах! Мало попортил его выбеленное рисовой мукой лицо! Мало потрепал гладко причёсанные чёрные волосы!
– Чего ты бухтишь, Прекрасный Сунь Укун?! – попытался успокоить его Гаврюша. – Не он же медальки утащил.
– Но он думал, что это я! Да я же Сунь Укун! Кто бы посмел подозревать меня?!
– А я б тоже тебя подозревала, – дожёвывая пирожок, влезла Аксютка. – А чё? Персики какие-то ты стащил? Стащил. Учителя лысого не слушался? Не слушался. Да и ещё много всяких дел натворил, вот хотя бы обруч свой Егорке всучил. Скажешь, нет?
– Мастер Гав Рил, – Царь Обезьян подчёркнуто медленно повернул голову к Гаврюше, – я должен почитать и уважать тебя, северный гость, Дух Дома. Но никакие традиции не обязывают меня чтить твоих учеников, незваных и ненужных здесь. Никакие традиции не заставляют меня отказаться от своей демонической сущности и не отобедать твоей своенравной ученицей прямо на этой трибуне, во славу Великих китайских игр!
– А чё меня тут все съесть хотят, а?! – надулась было домовая, но благоразумно замолчала.
– А не было ли каких странностей, а? – сменил тему Гаврюша. – Гостей там незваных?
– Кроме них? Хи-хи-хи! – тихо засмеялся Сунь Укун, показывая пальцем на Егора и Аксютку. Потом он порылся у себя в карманах и, достав два сушёных банана, передал ребятам. – Угощайтесь!