Джабу сказал:

— Но мне тоже надо взять коней.

— Конечно, и тебе и Авазу. Но это просто, табун у рощи, заберете своих коней и поедете. Там у Рубино спешиться надо, укрыть коней, да морды закрыть им мешками.

— Ладно. Выйдем к лесу, спрячемся в кустах, найдем, где укрыть коней, дождемся Вавулу и Ведану, нападем. Сына Дедила придется бить. За то отец накажет строго, как бы не заставил вернуть девку.

— Так ты не насмерть бей, оглуши рукоятью сабли, добычу в охапку, в рот кляп, мешок, как положено, на голову, ремни на руки-ноги и — к коням. Придете в лагерь, разбужу отца. И пока в селе поймут, что к чему, мы уже уйдем.

Джабу вздохнул:

— Что потом будет? Как следующее лето приходить за данью?

— Это без тебя решат. Из-за бабы войны не будет. Мы утихомирим полян. Но если сомневаешься, оставь все как есть. Какие твои лета? Наберешь еще наложниц.

— Я Ведану хочу.

— Ну тогда делай, как я сказал.

— А если отец прознает, что это ты меня научил?

— Я откажусь, мне он поверит.

— Пусть будет так.

Отряд пошел собирать дань.

Охотники справились, благо зверя в лесу водилось много.

Собирали, обходя дом за домом. Болышчы считал добычу, шкуры складывали в сумы, утрамбовывали. Вместе со сборщиками ходил по домам и Джабу. Девица, а теперь молодая женщина могла быть в селении суженого, что враждовало с Вабежей, а могла и вернуться на время домой.

Переехали в Рубино. Начали обход там. Пушнины было много, утрамбовываясь, она умещалась в обширных сумах, которые набивали до отказа и приторачивали к седлам.

Зашли в дом старейшины. Там-то сын тархана и увидел девицу, что запала ему в душу. От вида такой красы внутри все зажглось огнем желания, лицо юноши покраснело. Он быстро вышел на улицу, потеряв интерес к пушнине.

Хоть и собирали дань хазары быстро, до трапезы не управились. Накормили их в Рубино, где специально зарезали барана.

В Заледово Джабу не поехал. Он отозвал из отряда своего товарища детства Аваза Добака:

— Ты забрал свои сумы?

— Да. У меня куницы много.

— Это ладно. В доме старейшины Рубино был?

— А как же, дождался команды Авартука и зашел за пушниной.

— Молодицу видал?

— Это которую Веданой кличут? Видал — хороша, и лет ей шестнадцать, не боле. Слыхал, она — невеста сына вождя. Или жена, потому как сбежала из Вабежи и открыто живет с ним.

Джабу взглянул на товарища:

— Я хочу похитить ее, Аваз!

— Что?

У молодого хазарина от удивления открылся рот:

— Это замужнюю-то? Девиц же в селах полно.

— А мне эта нужна.

— А я тут при чем, Джабу?

— Пойдем к реке, там все объясню.

Они оставили коней у дома Дедила, чтобы привлекать меньше внимания, прошли воротами, ведущими на берег реки. Там Джабу поведал Добаку свой план. Хазарин почесал затылок. Свой шлем он давно прикрепил к седлу — жарко в нем.

— Хм. Худое дело ты задумал, Джабу.

— Почему худое, Аваз? Мне она нравится, я желаю иметь ее в наложницах. Сын старейшины Рубино сам выкрал ее во время празднования Купалы, почему я не могу украсть ее у него?

Добак проговорил:

— Да украсть-то можно, хотя и это двоим сделать не просто. А вот что потом делать будем? Отец ведает о твоем желании?