Ну и домой отправился, отдохнуть и привести в порядок разбежавшиеся мысли. Но сразу домой я не попал – во дворе встретил соседку Оксану.

– Привет, Лёнечка, – сказала она с максимально дружественным для неё расположением, сроду она так со мной не общалась.

– Ага, здорово, Оксана, как жизнь, куда торопимся?

– Ты, говорят, в банк на работу устроился? – ответила она, игнорируя мои вопросы.

– А кто говорит?

– Люди говорят, люди… и ещё они говорят, что тебе туеву хучу денег положили – это правда?

– Ты их больше слушай, людей своих, – буркнул я, – в банк, да, устроился, вон там, на Октябрьской. А денег положили конечно, но хучу, а так… хучку.

– Это в большой такой сталинке, где раньше РКЦ был?

– Он и сейчас там есть, треть первого этажа занимает, а остальное банк.

– И что же ты там делать будешь, деньги считать?

– В каком-то смысле да, автоматизировать процессы по подсчету денег.

– А помнишь, Лёнечка, как недавно ты мне обещал к себе взять, когда раскрутишься?

– Помню конечно, Оксаночка, как не помнить – да только я в этом своем Машбанке пока на птичьих правах существую, дай мне хоть пару месяцев на раскрутку, тогда и поговорим.

– Ловлю на слове, – с интригующей улыбкой сказала она, – время пошло.

И посмотрела на часы… такое же говно, как и у меня, поддельный китайский клон Сейко. А я поднялся к себе в квартиру, где меня встретила Катя с сильно нахмуренным лицом.

– Я в окно видела, как ты со своей соседкой общался, как её… Оксаной что ли?

– Ну да, поздоровался, а что – нельзя?

– Чего она от тебя хочет?

– Слушай, подруга, – разозлился я, – а тебе какое, собственно, до этого дело? Я свободный человек, общаюсь с кем хочу.

– Стерва она, поматросит тебя и бросит, – со слезами на глазах ответила Катя и убежала в ванную.

– Ладно, извини, – буркнул я ей в спину, – у тебя самой-то как дела? Павлики звонили?

Катя появилась из ванной, вытирая лицо полотенцем и ответила:

– Ты наверно будешь смеяться, но звонили, оба… и Миша Ефимов тоже звонил.

– Да ты чо? – потрясенно спросил я, – а у Миши-то откуда твой телефон?

– Я и продиктовала, когда на том пароходе плясали…

– Понятно… и что Павлики?

– Первый, который в гавайке был, уезжает назад в свой Хайянес послезавтра, дела у него там срочные образовались, вернется через пару месяцев с обручальными кольцами, если я не передумаю к тому времени…

– Так-так, – подбодрил я её, – а со вторым Павликом чо?

– Второй приглашает в ресторан. В любой причем по моему выбору.

– И что ты ответила?

– Что подумаю… ну хватит про меня – ты-то сам как, поступил в этот свой банк?

– Так точно, Катерина Сергеевна, завтра буду оформляться. А сегодня вечером у меня еще визит к председателю… к председательше то есть правления Тамаре Сергеевне, телевизор ей надо починить…

– Ещё одна баба… – недовольно сдвинула брови Катя.

– Да ладно, ей глубоко за 50, и она толстая и некрасивая, так что бабой её можно назвать чисто условно.

Если кто-то вдруг подумал, что председатель правления АК Машбанк Тамара Сергевна под предлогом ремонта видеотехники захотела уложить меня в койку, то этот кто-то грубо ошибся – всё оказалось гораздо проще и гораздо обыденней, я ей напомнил племянника, такого же кудрявого, коего она воспитывала в детстве, а своих-то детей у неё не было, вот она и захотела пообщаться со мной поближе, потому что её кудрявый племянник давно вырос и жил где-то на другом краю нашей страны. И муж у неё, у председательши, имелся, маленький, невзрачный и побитый жизнью. А телевизор у нее действительно не работал, он оказался совсем даже не Панасоником и не Шарпом, как могло бы кому-то показаться, а обычным Электроном, с индийской правда трубкой – у него тупо строчная развертка сдохла, для меня самая пустяковая неисправность, которая могла бы случиться с видеотехникой. Исправил за 15 минут, потом чай с вареньем пили, и я долго рассказывал, откуда я такой взялся, чем занимаюсь и о своих родственниках с Дона.