– Лёнь, ты там живой?

– Да нормуль пока, Евгеша – сам-то как?

– Что мне сделается, второй раз не убьют, я ж и так мертвый, а ты слушай, что тебе надо сделать, чтоб живым до рассвета добраться…

И он мне рассказал, что надо сделать…

Кукареканье первого петуха застало двух бандитов за работой по взлому двери в подсобку.

– Твоё счастье, петушок, – злобно заметил Бакс, – чуть-чуть времени не хватило. Ходи теперь и бойся, мы к тебя часто приходить будем.

После чего раздался двойной звук лопающегося воздушного шарика и всё стихло… Я на всякий случай посидел в подсобке еще добрых десять минут, потом открыл дверь – никого не было, в том числе и Евгеша испарился. Но следы ночного дебоша никуда не делись, скамейки и стол в углу валялись как попало, на двери подсобки виднелись отчетливые следы от лома, а сам лом вот он, лежит ровно посреди вестибюля, который вообще-то не вестибюль, а сени. За окном занимался новый день.

Спасибо тебе, петух, автоматически подумал я… и Евгеше тоже низкий поклон… и надо бы всё это прибрать, автоматически подумал я, а то что я скажу заведующей?

А заведующая ничего собственно и не заметила, когда подошла часиков в 9 – даже и комнату смотреть не стала, забрала ключи и сказала только, что машина меня уже полчаса как ждет у правления… ой, у администрации, двигай туда быстрее, парень, а то ведь без тебя уедут.

Высадили меня возле семёновского вокзала, ну а дальше я без единой проблемы докатил до нашего Старгорода на электричке. Да, когда мыл руки в привокзальном сортире, увидел в зеркале у себя на голове прядь седых волос справа… такие дела, граждане.

Поднимаюсь на третий этаж Белого дома, по дороге еще пару раз пропуск проверяют, о – это оно самое, приёмная Председателя Верховного Совета РФ Хасбиулина Руслана Имрановича, а рядом скромная дверь с одной фамилией Гурцкой Александр Владимирович, без должности, мне прямо сюда. Народу в приемной конечно немало было, сидели, стояли и даже ходили туда-сюда добрых два десятка человек. Я с трудом пробился к секретарю, даме сильно за 40 в глухом стародевичьем платье и назвал свою фамилию. Она, морщась и показывая всем телом, как ей всё происходящее надоело, нашла в своих записях что-то, касающееся меня.

– Посиди вон там, – показала она на дальний ряд стульев, – после совещания зайдешь.

– А что за совещание? – набрался наглости спросить я.

Дама еще более сморщилась, но ответила, что с бюджетным комитетом совещание, вопросы очень важные решают. Ну раз важные, конечно надо подождать. Сел в предложенном месте, навострил уши – что сейчас народ волнует больше всего… народ, как впрочем и следовало ожидать, волновали вопросы противостояния с Президентом, эпитеты при этом ему выдавались самые нелестные, вплоть до нецензурных… еще выдачу жалования обсуждали, его тут задерживали безбожно, как и во всей остальной стране… еще почему личность Борис Абрамыча Буряковского многих волновала, это я не очень понял почему… ну и кто куда поедет на выходные, про это тоже много говорили.