Господи, взмолился я, скажи, что это мне всё снится… но никто мне не ответил, сам мол разбирайся со своими проблемами, Лёнечка, не привлекая потусторонние силы. Отвечать мне этим двум бандитам было нечего, кроме очевидных вещей (да, завернулся… да, оказался), поэтому я просто медленно начал сдвигаться назад в сторону двери на лестницу, там, как я успел заметить еще вечером, была еще какая-то дверь, наверно в подсобку, вот если мне удастся туда запрыгнуть и если у нее есть защелка изнутри, то при совпадении этих двух факторов (схема «И», зачем-то всплыло у меня из памяти название этой операции, она же «конъюнкция») у тебя появится шанс, Лёня…

До той двери я добраться не успел – Башка, хоть и казался таким тупым на вид, но куда я собираюсь нырнуть, вычислил на счет раз-два и быстренько отсёк мне этот путь. Даааа… только и сумел подумать я, значит не судьба тебе пожить на этом свете, драгоценный ты мой Лёня… но тут неожиданно пришла подмога, откуда никто не ждал.

– Слы, эээ, братва, – сказал с крюка Евгеша, – вы чо моему корешу гнилые предъявы кидаете? Сначала со мной вопрос перетрите – я за него вписываюсь по полной.

И тут Евгеша очень ловко вывернулся из петли и мягко спланировал на пол, как кошка практически, совсем без звука опустился.

– Ты кто ваще такой будешь, баклан? Назовись! – угрожающе сдвинул брови Бакс и переложил дубинку из левой руки в правую.

– За баклана ответишь, – быстро пообещал Женёк и продолжил, – Кента знаешь? А Бугра? А Лысого Борю?

– Ну знаю, – нехотя отвечал Бакс, – воры авторитетные, но ты-то тут при каких делах?

– На зоне меня Бугром звали, – сказал Евгений, – я когда откинулся, в завязку ушел… а Кент с Борей со мной на одних нарах чалились в Тобольской крытке.

– И чем ты докажешь, что ты Бугор?

Женя рванул воротник рубашки, обнажая грудь – на ней был полный воровской иконостас, начиная от куполов и заканчивая чертом, сидящим на Луне.

– Вот смотри, если глаза на месте…

Но тут хитрый Башка зашел в тыл к Евгеше и со всего размаху саданул его битой по затылку – тот издал невнятный звук и рухнул лбом в некрашеные досочки пола. Но тут я заметил, что Башка тем самым освободил мне дорогу к двери в подсобку и прыгнул к ней, недолго думая.

– Стой, падла, – заорал Бакс, пытаясь зацепить меня за рубашку, но было поздно, я влетел в подсобку (дверь внутрь открывалась), захлопнул её за собой и лихорадочно нащупал задвижку, тяжелую такую и старинную, как и всё в этой грёбаной гостинице. Опа, я в домике, возьмите меня теперь за рупь за двадцать!

Бакс с разбега врезался в дверь, но безуспешно – тут динамит нужен, чтобы её выломать. Башка тоже попробовал и тоже ничего не вышло. Я устало присел на какой-то ящик в глубине подсобки и начал вслушиваться, что они там буровят…

– Тут где-то пожарный щит должен быть, – сказал вдруг умный Бакс.

– Нахер тебе он сдался? – спросил тупой Башка.

– На нем лом обычно висит, – продолжил Бакс, – и топор.

– Точняк, – обрадовался Башка, – лом мы этому говнюку в зад засунем, когда вытащим.

И они пошли куда-то в недра гостиницы, на какое-то время всё затихло. Потом раздался шёпот Евгеши: