Сев в кресло, Николя откашлялся:

– Прежде чем вы начнете отвечать на вопросы, хочется кое-что объяснить. Думаю, вы меня не помните, прошло много лет, я был тем молодым парнем, который постоянно носил кофе в комнату для допросов. Следователь Роже Барбье с вами разговаривал, а я молчал.

– Я не в состоянии помнить всех уборщиков и официантов, – огрызнулась Лоретта.

– Конечно, – неконфликтно согласился Васкос, – но сейчас главное, что я не забыл супругов Эвиар. У Барбье имелись сомнения в правдивости ваших слов, он бы докопался до сути, но Роже умер, дело передали Винсенту Клаверу, а у того болела дочь. Он думал только о ней, работал спустя рукава, не желал замечать кучу мелких нестыковок. Вам просто повезло, дело сдали в архив, и для вас все закончилось мирно. Но сейчас я вытащил бумаги и сдул с них пыль. Лоретта, вы сегодня ходили в кафе?

Мадам Эвиар изумилась:

– Какая вам разница?

– Просто ответьте, – потребовал Николя.

– Да, – пожала плечами Лоретта, – вместе с детьми.

– И что ели? – не успокаивался Васкос.

Мадам Эвиар начала вспоминать:

– Сын – ягненка с овощами, Мари – моцареллу с помидорами, Полю мы взяли домой пасту, я только воду пила.

– И сколько заплатили? – улыбнулся Николя.

– Чуть больше сорока евро с чаевыми. Да зачем вам это знать?! – взвилась Лоретта.

Васкос не обратил внимания на раздражение собеседницы.

– На чек можно взглянуть?

– У меня его нет! – фыркнула мадам Эвиар.

– Вы не взяли кассовый документ? – нарочито удивился Николя.

– Зачем он нужен? – еще сильнее разозлилась Лоретта.

Я поняла, куда клонит Николя, и вступила в разговор:

– Некоторые люди всегда прихватывают чеки, потом дома тщательно подсчитывают свои расходы, заносят их в тетрадку или звонят в банк, проверяют, правильную ли сумму со счета сняли.

Лоретта закатила глаза:

– О, святая Женевьева! Россия до сих пор живет в каменном веке? Мадам, во Франции давно существует услуга: вам на телефон приходит эсэмэс, там указано, какое количество евро где оставлено. Едва карту прокатают, как трубка пищит.

– Очень удобно, – кивнула я, – но не всегда же у вас имелась кредитка, было время, когда пластиковых карт не существовало. Да и сейчас еще кое-кто предпочитает наличку. Моя бабушка всегда собирала чеки и вклеивала их в тетрадь.

– Отец поступал точно так же, – неожиданно произнес Поль.

– Потому что он родился патологическим скупердяем! – зашипела жена. – Слава богу, я нормальная. Мне и в голову не придет коллекционировать бумажонки. Ты еще вспомни свою придурочную сестру, та вела альбом, вклеивала туда, как она говорила, «воспоминания о лучших моментах». Бог мой! Какая чушь! У нее там были билеты в кино и музеи, театральные программки, засушенные цветы! Кем надо быть, чтобы любоваться мусором? Хотя стоит ли удивляться? Обеспеченные мужчины дарят женщинам украшения, машины, квартиры, возят их на курорты. А Надин нравилась исключительно нищим, поэтому ей оставалось только проездному на автобус радоваться. Страшная она, глупая, с большими амбициями. Кому такое сокровище нужно?

– Надин слишком романтична, – попытался оправдать сестру Поль.