То есть как? А только что произошедшее нападение на меня? Оно что — вообще не в счет и никому не интересно?..

— Мне есть чего.

Вскидывает удивленные глаза. Забираю у него телефон.

— Здравствуйте, Андрей Михайлович.

— Машуня… Ты там как?

— Нормально. На меня только что два урода напали. Один с бейсбольной битой, другой с железной трубой.

— Цела?

— Ага. Пока они в отключке. Как в себя придут, поспрашиваем, чего им от меня понадобилось. Может что-то новое узнаем. А пока вот что: обнаружила случайно еще одного потребителя кокаина. Выцыганила у него дозу. Якобы для себя. Можно будет сравнить — из той же партии, что кокаин моего отца или нет. Где этот коксом разжился — не сказал. Но думаю, что смогла это выяснить. Конечно, не точно, но когда я его напугала прилично, он кинулся было звонить своему дилеру, как я поняла. И телефон я подсмотрела. Это номер нашего режиссера Ивана Яблонского. И вот что любопытно: напали на меня вскоре после того, как я в нашей киношной группе о наркоте спрашивать начала. Правда говорила только с двумя людьми. С тем самым наркошей — это актер Олег Иконников. И с директором съемочной группы Евгением Сидорчуком. Но ведь они вполне могли Яблонскому стукнуть…

— Молодец ты, Машка. Хвалю, люблю, целую. А теперь завязывай со своей партизанщиной и вали-ка из этого твоего Валдая. Раз Егор нашелся…

— Нет.

— Что значит нет?

— То и значит! Мне отца спасать надо. Он без меня пропадет.

— Твой муж…

— Бывший, Андрей Михайлович, бывший…

— Тьфу ты! Дай мне его!

Передаю трубку мрачному Егору и иду проверить парней. Ага! Оба пришли в себя, но лежат тихо, как мыши. Подслушивают? Или просто со страху обделались? Молча иду к дверям, подбираю брошенный на землю разводной ключ. Тот самый, которым я Егора приголубила. Делаю вид, что прикидываю подойдет ли, киваю сама себе, а потом присаживаясь на корточки рядом с тем, что напал на меня первым и деловито расстегиваю ему ширинку. Он начинает бормотать:

— Ты это чего, блин? Ты это брось! Умом тронулась?

Прикасаться к его вялому члену противно, но я все равно вытряхиваю его и теперь начинаю демонстративно подгонять под размер ключ. Егор, который все еще продолжает говорить с Приходченко, наблюдает за моими манипуляциями с брезгливым интересом. Когда подношу ключ к ширинке своего первого обидчика, он начинает дергаться в своих путах и неистово орать. Хорошо, что гараж каменный, с толстыми, утепленными листами пенопласта воротинами, а главное стоит на отшибе.

— Чего орешь-то? Ну отверну тебе яйца. Без яиц тоже жить можно. Я же вот живу.

Воет:

— Я не хочу, я не смогу.

— Тогда просто расскажи мне, кто тебя подослал и с какой целью, и я обещаю благосклонно рассмотреть твою просьбу о сохранении яиц в целости.

И он начинает говорить… Странные люди эти мужики. Вот этому яйца оказались дороже жизни. Неужели не понимает, что грохнут его как только узнают, что он дело провалил, а потом еще и растрепал все, что знал? От парня я и завершивший трепотню с Приходченко Егор узнаем, что наняли их по телефону. Номер звонившего есть — в мобильнике.