— Нет, но последняя битва нас сильно потрепала, им пришлось остаться в Уборге, залечивать раны. С важными новостями медлить нельзя… — так же шепотом ответил мужчина.

Миновав ворота, они попали в небольшой дворик, со всех сторон окружённый высокими стенами, где их ещё раз придирчиво осмотрела стража. И лишь после того, как личности двух человек и четырёх зверолюдей были подтверждены начальником охраны, их пропустили дальше, но уже в сопровождении десятка воинов, один из которых, по ощущениям Эдвана, был мастером Озера. Юноша такой подход всецело одобрял. В конце концов, всегда лучше лишний раз поосторожничать, чем потом жалеть.

Однако, несмотря на то, что стражники были довольно дружелюбными и приветливыми, по-крайней мере по отношению к Эдвану и Дагу, юноша чувствовал лёгкую холодность и настороженность, что нет-нет, да проскальзывали во взглядах, которые он ловил на себе. В конце концов, доспех был довольно характерный…

Покинув крохотный дворик, они вышли на мощёную камнем широкую улицу, что тянулась от ворот к старой даже на вид квадратной башне, которая словно закрывала собой сужающийся проход между скалами — к самому Перевалу. Приглядевшись, Эдван заметил позади неё довольно толстую крепостную стену, что упиралась в отвесные скалы, полностью перекрывая путь вглубь гор. Дома, возвышающиеся по сторонам очень напоминали те, которые им довелось видеть в Уборге, однако народу здесь было ощутимо больше, чем в полупустой крепости над Ялью. Спешащие по своим делам люди то и дело сновали по улице. Вот мимо пробежала шумная толпа детей, которые, заметив за спинами стражи кошек, с криками разбежались по улице, приковывая к ним любопытные взгляды прохожих. Посетители лавок оборачивались, когда процессия проходила мимо, кто-то даже выглядывал из окон, а Эдван с удивлением отметил, что все эти люди, кроме детишек, были одарёнными.

Через несколько минут они добрались до конца широкой улицы и вышли на относительно широкую площадь, от которой во все стороны, словно лучи, во все концы крепости расходились улочки помельче. Мрачноватого вида постамент со сломанным каменным копьём в центре чем-то напомнил Эдвану площадь Основателей в городе и парень, тряхнув головой, поспешил отогнать это воспоминание. Пока их процессия двигалась к дверям башни, оказавшейся резиденцией владыки Перевала, Лаут успел приметить несколько лавок, небольшую мастерскую и даже кабак на площади, где коротало досуг несколько молодых ребят в тёмно-синих одеждах. Причёска одного из них даже показалась смутно знакомой, но рассмотреть повнимательней он, увы, не успел — их впустили в башню и на разглядывание города времени не осталось.

В это же самое время на другом конце площади юноша с длинными чёрными волосами, поднёс ко рту кружку, провожая спины странных гостей любопытным взглядом. Ему показалось, что среди стражников и зверолюдей в толпе промелькнул кто-то знакомый. Задумчиво нахмурив брови, парень попытался вспомнить, кто бы это мог быть, но на ум, как назло, не приходило ни одной стоящей идеи, а рассмотреть внимательнее группу воинов он, увы, не успел: они уже были у входа в башню, когда он их заметил. Однако, чутьё недвусмысленно подсказывало юноше, что вскоре непременно случится что-то интересное и он, определённо, не зря решил именно сегодня заглянуть в кабак, поиграть с приятелем в кости. Приятель, правда, не обратил на чужаков никакого внимания, полностью поглощённый изливанием на собеседника своего негодования.