Выслушав этот тезис, бабушка Ангелина Матвеевна вспомнила знаменитую эпопею, когда это самое ЦРУ без шуток прикидывало, не отправить ли в СССР пару-тройку секс-бомб – тоже с целью полного и окончательного подрыва. Какие ещё анекдоты они после этого могли про нас сочинить?..

От Ритиного фырканья чуть не поднялось облачко мелко истолчённой растительной трухи. Рита возилась у маленьких электронных весов, рядом наготове стояла китайская заварочная кружка с фениксами и цветами. Атахш по-прежнему жила у неё, принимая как должное рыцарское поклонение Чейза. Кратаранга больше не рассуждал о никчёмных местных самцах, но большой город с его экологическими неприятностями, не говоря уже о влиянии аномальных зон, казался ему всё менее приемлемым для будущей матери великой породы. В свой очередной визит он потребовал карандаш и бумагу и выкатил Рите длиннющую пропись лекарственных трав, снабжённую подробными указаниями, как составлять утренние и вечерние смеси, в каком порядке заваривать и чем, наконец, должно было его сокровище заедать процеженный и охлаждённый «нектар».

«Ты тоже можешь это пить, – милостиво разрешил хайратский царевич. – Ты не сильна. Тебе будет на пользу».

Рита сперва возмутилась его высокомерием и решила, что скорее удавится. Потом чисто из вредности решила попробовать.

Зелья Кратаранги пришлось переводить на язык современной ботаники с помощью Виринеи, Интернета и многотомной энциклопедии «Жизнь растений». Как ни странно, разыскать удалось всё. Поиски по аптекам потребовали определённого времени да и денег. Однако, к ещё большему Ритиному изумлению, ингредиенты удалось собрать опять-таки все. Её даже отчасти разочаровало, что древняя пропись, оказывается, ничего особо экзотического или давно вымершего не содержала, а значит, не получалось и отвертеться от приготовления, ссылаясь на непреодолимые обстоятельства. Делать нечего, теперь она по четыре раза в день пунктуально, подглядывая в шпаргалку, толкла в ступке и смешивала травяные порошки, с градусником и секундомером в руках заваривала «сено» и затем половину вливала из спринцовки за щёку кривившейся от отвращения Атахш, половину выпивала сама. Укрепляющий бальзам райского наслаждения не дарил, но и отчаянной гадостью назвать его было нельзя. Одно слово – трава. Особых перемен в своём физическом состоянии Рита тоже покамест не замечала.

– Сколько раз я это кино в клубе крутила, – говорила между тем бабушка. – Популярное было – словами не передать! А почему? Потому что люди в зал приходили – и на полтора часа возвращались в мирную жизнь. Как мы тогда это ценили!

– Зато сейчас, лёжа с пивом на диване, смотрят боевики со стрельбой, – проговорил Браун задумчиво. – Полагаю, начни здесь у вас показывать фантастику про аномальную зону, народ бы не особенно повалил.

– Когда началась война, – сказала Ангелина Матвеевна, – ты знаешь, Джо, поэты принялись пачками слать на фронт такие агитки: бей, стреляй, круши, ломи, страха не знай. А им оттуда в ответ: вы бы нам лучше что-нибудь про любовь, про семью, про счастливую жизнь…