- А что же танки, прорвавшиеся в станицу? – спросил заинтересовавшийся Григорий.

 Он с Анатолием в десант не попали, отсыпались после ночной разведки.

 - Потерь врагу они принесли немало, особенно одна «тридцатьчетвёрка». Она шла не по прямым, как стрела, улицам станицы, простреливаемым немецкими пушками и танками, хорошо видимым лётчикам «Юнкерсов», а по дворам и огородам. Эта «тридцатьчетвёрка» постоянно маневрировала, делала зигзаги.

 - Ловко! – восхитился Анатолий. – Танкисты выжили?

 - Нет! – ответил уставший боец. - Вёрткая «тридцатьчетвёрка» шла по станице, более трёх часов, но, попав на вырытый в земле погреб, тяжёлый танк провалился. Экипаж, покидая его, погиб от огня разозлённых пехотинцев.

 - Жалко.

 …Передовой отряд атаковал Чернышевскую ещё три дня, но все попытки взять станицу оказались безуспешными. Евдокимов бросал в бой роту за ротой, прибывающие с марша, но противник отбивал атаки. 20 июля майор ввёл в бой все наличные силы отряда. Они вели наступление на противника с трёх сторон, уничтожив за этот день 8 орудий, 4 бронетранспортёра, 18 автомашин и сотню солдат противника.

 - Не хотят «фрицы» отдавать родную станицу! – жаловался Аниканов.

 - Мы ещё вернёмся! – успокаивал боевого друга Захаров.

 - Обязательно.

 Красноармейцы не раз врывались в станицу, но закрепиться в ней так и не смогли. Получив сведения о том, что противник собирается нанести по отряду удар крупными силами, Евдокимов принимает решение на отход от станицы.

 - Выполняя основную задачу отряда, - инструктировал он оставшихся в живых офицеров. – Мы попытаемся остановить врага на промежуточной позиции, у слободы Петрово, в 18 километрах к востоку от Чернышевской.

 - Как же мы так задержимся?

 - В слободе уже находится небольшой гарнизон. Подготовлены рубежи обороны, вплоть до окопов для танков, заминированы подходы к ним.

 - Ясно.

 Утром 21 июля к этому рубежу подошли танки и артиллерия противника. На крытых автомашинах прибыла пехота и развернулась в редкие цепи. После педантичного артобстрела и бомбёжки она пошла в атаку вслед за танками.

 - Глянь, как идут, - комментировал Захаров. - Без головных уборов, с закатанными рукавами.

 - Наглые, что твои волки.

 Три атаки отбили за день бойцы отряда, уничтожив до батальона пехоты, подбив несколько танков. 22 июля, противник силами двух пехотных полков дважды тщетно пытался прорвать линию обороны отряда.

 - Обходят подлюки, - Аниканов выглянул из траншеи. – Теперь мы в полном окружении.

 - Приехали.

 К исходу этого дня фашисты вдруг прекратили огонь и начали колоннами движение на восток, в обход отчаянно сражавшейся части Красной Армии.

 - Как жрать хочется! – признался ненасытный Толик.

 - А я всё одну колбаску забыть не могу. – Признался Фёдор.

 - Какую к чёртовой матери колбаску?

 - Когда на станции получали мы оружие, - улыбаясь вспоминал Аниканов. - Смотрим, какая-то часть приехала, мешки и ящики грузят. Мы, значицца, два мешка ухрюкали. В одном — колбаса, в другом — старые ботинки. А часть-то оказалась — Особый отдел!

 - Во не повезло!