Я отобрал печенье, тоже его выбросил.

— Есть нельзя, — сказал я. — Нельзя. Нельзя.

Я состроил отрицательное лицо — видно было в окне. Надо убираться… А этих как оставить?

— Сидеть! — рявкнул я и указал пальцем в пол. — Сидеть! Здесь!

Дичата собрались в кучку и сели. Молодцы.

Дикие — они ничего не знают. Когда приключилась болезнь, все взрослые умерли. Да и дети тоже умерли, мало детей осталось. И никто не смог этих детей научить, как правильно жить. Они одичали. И их дети уже были совсем дикими. Дальше и пошло, все дикие и дикие. Так людей и не осталось совсем. Ну, кроме меня. Дикими надо руководить.

За дикими надо следить.

Еды не было. Но можно поискать одежду. Я обследовал дом по второму этажу. Одежды тоже нет. Видимо, люди ушли. Забыли припасы, а одежду забрали. Остались какие-то штуки с веревочками, непонятно для чего, я уж не стал их надевать, они разваливались при первом же прикосновении. Нашел, правда, полезную вещь — корзинку опять, теперь буду в ней таскать Волка. Это удобнее.

Спустился. Дичата сидели, как я их оставил.

— Молодцы, — сказал я. — Хорошие. Теперь за мной. Дальше.

Мы вышли на улицу и направились к следующему дому.

В следующем доме тоже ничего интересного не встретилось — ни одежды, ни еды. Даже консервов. Скучно.

Так мы обследовали почти всю улицу. Напрасно. Ничего не нашли.

После пятого дома я остановился. На перекрестке. Если много одинаковых домов, то должен быть магазин. Это обязательно. В конце улицы всегда магазин, чтобы люди за едой в него ходили.

— Туда, — указал я пальцем.

Мы пошагали по улице и почти добрались до магазина, я был в этом уверен, я чувствовал присутствие магазина, тут, совсем рядом…

На дорогу вышел лигр. Прямо перед нами. Метров двадцать.

Мы остановились. Волк в корзинке завозился. Дичата затихли.

— Не шевелиться! — прошептал я.

Лигр — это кошмар. Барсы, пантеры, леопарды, кое-где даже львы… Почему-то именно кошки лучше всего из зоопарков прижились. Все эти кошечки вполне терпимые звери, понятливые, от человека стараются подальше держаться. Да и мы с Хромым им спуску не давали никогда, чтобы помнили, что люди главные. А вот лигры…

Лигр — это ужас, я уже говорил. Помесь льва и тигра, на редкость крепкое существо. На редкость злобное, шустрое и умное. На снегу может спать. Камни гложет. Вот почему бегемоты не прижились, а лигры прижились? Может, они бегемотов и зажрали, кстати…

Волк в корзинке пискнул. Очнулся. Почуял.

Лигр посмотрел в нашу сторону.

Все.

Лигр — самый опасный хищник. Однажды лигр загнал Хромого на дерево, и тот просидел на нем почти два дня, хорошо, что Хромой с рыбалки возвращался, и было ему что поесть. И град случился — тоже повезло, лигр испугался, в лоб ему попало.

Сейчас града не намечалось. А лигр, судя по круглым бокам, как раз пребывал в поиске легкой добычи, жиры на зиму запасал, перед тем как в дупло залечь, надо сало нагулять.

— Стоим на месте! — прошипел я дичатам.

Главное тут — не бежать. Все равно не получится. Тем более от лигра. Догонит в три прыжка.

— Не бежим, — повторил я. — Только не бежим!

Но что делать, я не знал. Честно говоря. Бежать нельзя. Стоять нельзя. Что делать?