– Понятно, – протянул тот, остальные командиры, а их с десяток было, что также слушали нас, тоже были заинтригованы и задумчивы. – Значит, забирают? Жаль. Мы уже с тобой сработались.

– Да, жаль. Но возвращаться нужно, опыт, полученный мной, требует возродить его в металле.

– Ты о чём?

– Я же конструктор, и у меня в голове на моём же опыте уже сложилась линейка боевых машин, от танков, бронетранспортёров и тягачей до полноприводных грузовиков. Нужно всё это выложить на чертёжной бумаге и создать в железе. Восьмиколесный бронетранспортёр, все колёса ведущие, способный плавать, десять бойцов внутри, плюс три члена экипажа, вооружённый крупнокалиберным пулемётом. Ещё десять на броне усядутся. И с этим грузом он сможет плавать. Для рейдов в тыл противника такие машины очень нужны. Танк, модель единый, не тяжёлый, не лёгкий и не средний. Единый. Вес сорок пять – пятьдесят тонн, броня от ста до двухсот миллиметров, скорость по трассе семьдесят километров в час, по пересечённой местности – сорок – пятьдесят. Пушка калибра сто тридцать миллиметров с уверенным поражением цели на четырёх километрах. Динамическая защита, зенитный пулемёт, дымовая защита.

– Однако, – протянул тот ошарашенно. – А что такое динамическая защита?

– Коробки со взрывчаткой внутри, что расположены по броне снаружи, при попадании в них кумулятивного снаряда, они подрываются и не дают снаряду пробить броню. У немцев ещё до войны разработали такие снаряды, и они их используют, где огненная струя при попадании в танк прожигает броню, вот я уже разработал противодействие. Экипаж, конечно, оглушит, но машина в порядке будет, и смогут продолжить бой. Может, не сразу, но смогут.

– Это когда же такие танки появятся?

– Думаю, уже после войны, хотя, может, и конец застать успеют. А до этого я буду заниматься тяжёлыми танками. И самоходками. Что такое самоходки, объяснить?

– Можно.

– Это пушка, закреплённая в закрытой рубке на шасси танка, башни нет, и чтобы выстрелить, той нужно повернуться всем корпусом. Хочу туда гаубицы пихнуть, на сто двадцать два миллиметра и сто пятьдесят два миллиметра. У немцев подобное есть, но я хочу развить это направление, ни наши, ни немцы пока не понимают, какое это перспективное направление. Хочу первым быть, а то немцы догадаются.

– Это будет мощно. А они когда появятся?

– Эти, надеюсь, уже через год будут поставляться на фронт. Если завод дизели танковые начнёт выпускать, с этим сейчас проблемы, он эвакуировался на Урал, и сейчас в танки ставят танковый авиационный. Вынужденная мера. А горит он хорошо.

– Ясно… – снова протянул комдив и тут встрепенулся. Посыльный от артиллеристов прибежал. Всё готово, можно начинать. Медлить нельзя.

Я быстро накидал план атаки батальоном села, комдив, проанализировав его, кивнул, подходит, и, убирая тот в планшетку, я убежал к своей машине. Двигатель броневика уже тарахтел. Запрыгнув на своё место, велел гнать в расположение батальона. Там, собрав командиров, ввёл их в курс дела, выдав кроки карт всем командирам рот, после чего те разбежались по машинам. Все уже знали, что делать. Как, в принципе, и я. Мне категоричным приказом запретили участвовать в бою. Вот я и наблюдал за ним со стороны и, находясь на связи, руководил. Нельзя сказать, что атака наша стала для немцев неожиданностью, успели подготовиться, но вот то, что у нас есть тяжи, тяжёлые гаубицы и миномёты, не ожидали. Так что управлял боем, а постепенно ко мне всё стеклось, как и корректировка миномётов с гаубицами, им передали другие броневики, с рацией, и управление боем сразу облегчилось. Ну и командовал своими танками, особенно теми, что радиофицированы. Спешную оборону на опушке сломили сразу. Дальше шли тяжёлые и средние танки: один танк и отделение бойцов с пулемётом, что его охраняли и показывали цели, проводя близкую разведку. Все бойцы из нашей мотострелковой роты.