– Меня постоянно отстраняли от занятий. За то, что пропускал школу.

– Если бы ты рассказал…

Сэм взглядом остановил ее:

– О таких вещах не рассказывают. Мне было стыдно. Я стыдился всех, включая учителей, которые думали, будто я считал себя слишком крутым для школы. Они думали, что я сажусь на свой мотоцикл и делаю все то, что делают крутые парни в восемнадцать лет. А я хотел, чтобы они так думали.

От этого он хотел ее уберечь? Казалось, ему необходимо излить душу.

– Ох, Сэм. – Ханна взяла его за руку. Ему стоило бы отстраниться от нее, но он этого не сделал.

– Все закончилось хорошо, – хрипловато произнес он. – Герб увидел во мне потенциал. Он взял меня под свое крыло, и вдруг выяснилось, что мне нравится сельское хозяйство. Когда я закончил школу, он помог мне купить старую заброшенную ферму, отчасти поэтому я уехал из города. Ферма была в другой части штата. Как оказалось, я предвидел высокий спрос на производство органических продуктов. Герб был первым инвестором Яблоневой Долины.

Сэм осмелился поднять глаза на Ханну. Она вовсе не выглядела обеспокоенной тем, что он ей рассказал.

– Я думаю, что ты удивительный человек, – мягко сказала она.

Сэм нервно сглотнул и сделал то, что должен был сделать сразу, как только она взяла его за руку. Он выдернул свою ладонь.

– Это не так, – грубо отрезал он. – Нищее детство, в котором вечно всего не хватает, – он остановился, чтобы не сказать, что помимо всего прочего ему не хватало любви, – меняет человека.

– Каким образом?

– У меня никогда не будет того, что было у тебя. У меня никогда не будет дружной, любящей семьи. Я попробовал однажды, но у меня ничего не получилось, а пробовать снова я уже не буду. Но в этом есть и положительная сторона. Я успешно управляю собственным бизнесом и не позволю чему-то встать у меня на пути.

Ханна смотрела на него долгим, тяжелым взглядом. У него было полное ощущение, что он, хоть и пытался предостеречь ее, не преуспел в этом. Сэму казалось, что она видит его насквозь – всю его тоску по тем вещам, которые он не мог иметь.

Ведь именно поэтому он и торчит на ферме, так? Он впитывал в себя атмосферу семейственности, царившей здесь, радостное предвкушение Рождества, которое возникает каждый раз, как распахивается дверь ангара и входит посетитель, чтобы купить елку, венок или украшение ручной работы.

Сэм повернулся к Ханне, чтобы она взглянула на него, но она этого не сделала. Она упорно смотрела на свой список:

– «Зимняя интрига»?

– Ужасно! Название не отражает серьезности соревнования.

– Да уж, – грустно согласилась она. – Только пока соревноваться некому. Миссис Стейси говорит, что конкурс не проводился последние лет шесть. Люди о нем забыли, и я не уверена, что они захотят в этом участвовать. И я не уверена в сроках, мне кажется, мы можем не успеть.

Сэм вздохнул с облегчением. Вот что он умел, вот в чем преуспел. Сэм снова ощутил твердую почву под ногами. Он достал из кармана мобильный телефон и набрал номер.

– Привет, Беа. Слушай, ферма, на которой я сейчас нахожусь, проводит конкурс на самую нарядную елку. Они отдают полностью украшенные деревья малоимущим семьям. Зарезервируй несколько номеров в гостинице Смита на четырнадцатое и пятнадцатое декабря и пришли сюда команду из офиса.