И ведь нужно будет всем женихов подбирать. И если с Дусей проблем нет — эта извращенка любого отлюбит, то кого для Санти прикажете искать? Святого? Так он к ней не притронется. А «добрых и хороших» хрен встретишь. Да и портиться такие имеют свойство. Причем намного быстрее, чем «недобрые и нехорошие».

Забить и не искать? Дать выбрать самой? Ну, в первом случае рискую получить истеричку-феминистку, ибо бабы без мужиков очень быстро дуреют, а во втором — опять же истеричку-феминистку, потому как такие «хорошие девочки» как Санти падки на «плохих мальчиков», которые их попользуют и бросят. Сам отчасти такой, знаю о чем говорю. Но хорошо, что только «отчасти».

— Андрей, — вырвал меня из пучины размышлений голос Чешуйки. — У тебя с головой все в порядке? Не переохладился на голом камне?

— С чего это? — удивился я, поднимаясь на ноги. — Чувствую себя замечательно.

— В том-то и проблема…

Из пещеры выбрались просто — по веревке из паутины Игоря, спущенной вниз.

А наверху передо мной предстала довольно неоднозначная картина.

— Так что ты там говоришь? — поинтересовался я. — Ладят они, да?

Лагерь бы разбит чуть в стороне, под ветвями раскидистого дуба. Дерево было столь огромным, что его легко можно было спутать с баобабом. Или мэллорном-мутантом. Ближе к стволу, на невысоком и явно складном деревянном столике горел зеленый колдовской огонь. Прямо на столешнице.

Впрочем, чему я удивляюсь?

Над огнем, на хитрых подставках, скворчала сковородка и кипел какой-то котелок. Рядом стояла Лило, следя за готовящейся едой и когтями трех щупалец нарезая овощи и разделывая тушку какого-то животного. Судя по обилию когтей и шипов на валяющейся рядом шкуре — это явно был мутант.

Рядом с кальмаркой, преданно сверля её взглядом, сидела Кроконяшка. Самое удивительное было в том, что кислотник даже не пытался что-то стянуть. Тварь скорее напоминала сытую кошку, которая просто сидит рядом с хозяйкой-кормилицей, особо не прося, но и не в силах уйти и пропустить возможную вкусняшку.

Чуть в стороне от Кроконяшки развалилась черная дракоша, мирно посапывая и выпуская из ноздрей едва заметные струйки темно-зеленого дыма. К её теплому боку спиной привалилась Доська и, поигрывая кинжалами, наблюдала за разворачивающейся в центре композиции сценой.

Игорь в форме инсекта лежал на брюхе, поджав опорные лапки и закрыв лапами-руками голову. Справа от него на земле злобно булькала здоровенная лужа слизи, исходя зеленоватыми и, подозреваю, токсичными испарениями. Слева сидела хмурая Сантина, демонстративно повернувшись к парочке спиной.

— По крайней мере до сих пор не ссорились, — вздохнула Чешуйка, тоже изучая эту сцену. — Что делать будем?

— Сначала выясним причину ссоры, — пожал я плечами, направившись к этим… детям. — А потом в зависимости от ситуации. Либо помирим, либо пусть сами разбираются. Ну, или по жопе получат. Как говорил мой дед, «рефлекс попа-мозг — самый лучший способ донести информацию до непослушного ребенка»…

— Это не педагогично, — поморщилась зеленая, но спорить не стала.

К тому же, мы уже подошли к троице.