Не следовало употреблять это слово «отступление», его в уставе не имелось. Рефлекс ретрограда. Ретроградом оказался не только я. Стрелять начали всего восемь или десять человек, остальные бросились наутек. Орбан и Рудковский исчезли мгновенно. Я сделал несколько выстрелов, тщательно целясь, добежал до края траншеи, вылез наверх и направился к куполу.

Тельциане пускали ракеты, но большинство из них шли слишком высоко. Двоих все же разорвало, когда я покрыл почти половину расстояния до купола. Я укрылся за обломком скалы и осторожно осмотрелся. Только два или три тельцианина находились в пределах лазерного огня, и я решил, что лучше зря не выдавать себя. Добежав до границы стазис-поля, я обернулся и начал стрелять. Почти сразу стало ясно, что я только привлекаю к себе внимание, потому что к куполу бежал только еще один человек.

Почти рядом со мной пронеслась ракета, я мог бы ее коснуться. Тогда я напружинил ноги, оттолкнулся и финишировал внутри купола в не очень благородной позе.

Ракета, которая едва не задела меня, плавно проплыла сквозь серые сумерки купола, слегка приподнявшись в самом конце, когда она исчезла за противоположной границей поля. Оказавшись на той стороне, ей было суждено мгновенно испариться, так как вся энергия, потерянная ею при вторжении в стазис-поле, должна была вернуться в виде тепла. У самого входа в купол лежало девять мертвых. Этого следовало ожидать, хотя такие вещи заранее не говорят солдатам.

Боекостюмы их были в порядке – иначе они не добрались бы до купола, – но в неразберихе боя и отступления была повреждена особая изолирующая прослойка, предохранявшая от воздействия стазис-поля. Едва они оказались внутри поля, как вся электрохимическая активность в их организмах прекратилась, и они погибли на месте. И поскольку ни одна молекула не могла двигаться здесь быстрее, чем со скоростью 16,3 метра в секунду, они тут же замерзли до каменной твердости, температура их тел установилась где-то около 0,426 по Кельвину.

Я решил пока не переворачивать их, чтобы узнать имена. Потом. Нужно было сначала развернуть хоть какую-то оборону, пока тельциане не проникли в купол. Если они только выберут этот вариант.

Красноречивыми жестами я собрал людей в центре купола, у хвоста шлюпки, где хранилось оружие.

Оружия было вдосталь, так как наша численность уменьшилась в три раза. Раздав всем шпаги и щиты, я начертил на снегу вопрос: «Хорошие лучники, поднять руку». Вызвалось пятеро, я назначил еще троих, чтобы использовать все луки. Двадцать стрел на каждый лук. Это было самое эффективное оружие в наших условиях несмотря на медленный полет, стрелы были почти невидимы и разили насмерть: наконечники были с алмазным острием.

Я расположил лучников вокруг шлюпки (посадочные опоры дадут им дополнительную защиту) и между каждой парой лучников поставил других людей: копейщиков, наличников, солдата с алебардой и дюжину метателей ножей. Теоретически мы таким образом могли встретить врага на любой дистанции – от границы купола до рукопашной.

На самом же деле при таком соотношении сил – 600 против 42 – они могли бы входить в поле с камнями вместо копий и щитов и закидать нас, как говорится, шапками.