«Чухонцев освободить от рабства лишь когда покрестятся в православие и заселять, заселять землицу русскими, пусть и раскольниками, — думал Петр глядя на проходившие мимо него войска. Чтобы не было как в мастерградской истории, что откололась землица!»

Краем уха Петр Алексеевич слышит: Меньшиков говорит: «Сия виктория сравнима с деяниями древних героев!» Приятно, черт возьми! По губам промелькнула ликующая улыбка.

Батальон прошел мимо царя. За ними шли семеновцы. Во главе такой-же усатый, словно близнец подполковника Карпова, офицер.

— Вольно! — громогласно проорал командир преображенцев.

«И срочно вызвать мастеров да плотников на верфь полковника Крунштерна, — продолжал размышлять Петр Алексеевич, не забывая махать рукой проходящим мимо бойцам, — Да людишек кто там работал срочно сыскать да отправить на верфь. Флот воинский на Балтике необходим аки воздух и немедленно, а пока заработает верфь, да еще построит первые корабли, много времени пройдет, — Петр скривился, выпуклые глаза на миг остекленели, — Ничего еще не закончилось. В Польше мародерствует, пытаясь прирезать к своему королевству прибрежные земли шведский Карл, а где-то на подходе к Риге стоит на якорях[59] эскадра с десантом.»

Вечером этого же дня в древнем рижском замок праздновали славную викторию. Под изогнутыми аркой сводами залы собрали цвет русских и мастерградских офицеров. Во главе стола победитель: Петр Алексеевич, но не успела отзвучать и пара заздравных тостов, как незаметно подошедший к царю адъютант подал ему конверт с срочной вестью из Москвы. Петр торопливо прочитал, глаза потускнели. Старший единокровный брат и соправитель Петра, Иоанн Алексеевич, скончался зимой 1700 г. Благодаря помощи мастерградских врачей на четыре года позже, чем в истории попаданцев. Отныне Петр Алексеевич единовластный правитель Русского царства.