– Верно, доктор. Это ваше ремесло. Вы исследуете человеческий разум, размышляете и строите предположения, основываясь на фактах. А ваша слава и положение говорят о том, что ваши догадки чаще всего верны.

– «Чаще всего» не значит «всегда», – возразил Фрейд. – Мне случалось крупно ошибаться.

– Не скромничайте. – Зауэрвальд взял еще несколько страниц и положил на приставной столик из красного дерева. – Мы подходим к самому главному. К расследованию убийства.

Фрейд переместил давление с правой стороны челюсти на левую, чтобы, скрежеща зубами, не лишиться остатков лица.

– Вы начитались приключений Шерлока Холмса?

– Вовсе нет, я нахожусь под впечатлением от книги Зигмунда Фрейда. Никто, кроме него, не смог бы так написать. Среди прочих утверждений есть и самое невероятное. Вы обвиняете собственный народ в величайшем преступлении за всю историю человечества.

Фрейд попробовал сглотнуть и не смог: подвела слюнная железа.

– Вы неверно истолковали мою книгу.

– Не думаю, господин профессор, – возразил Зауэрвальд, постукивая по столу ногтями. – Вы написали, будто евреи убили своего пророка, а затем скрыли преступление. Вы заявили об этом крайне недвусмысленно и смело. По вашим словам, запреты новой религии показались этим блуждающим евреям слишком суровыми, поэтому они взбунтовались, убили своего вождя и похоронили в песках Синайской пустыни, где его останки никто и никогда не найдет. Чувство вины за неискупленный грех переполнило души следующих поколений, и тогда они провозгласили Моисеева бога своим, а об убийстве пророка, много лет назад призывавшего их к единобожию, благополучно позабыли. Блестящая и свежая идея. Только вы способны написать такое, доктор Фрейд. Понимаю, почему вам не хватило духу опубликовать книгу.

Фрейд поморщился и презрительно фыркнул. Хуже всего, что этот нахал был недалек от истины. На днях сосед доктора, величайший еврейский библеист Авраам Шалом Йехуда, заглянул к нему и умолял не публиковать скандальную «Книгу Моисея», а ведь он прочел лишь небольшую выдержку в журнале «Имаго». О том же писали американские евреи: до них дошли слухи о статье, и они просили Фрейда изъять из продажи этот выпуск, особенно теперь, когда мир балансировал на грани войны. А недавние события в Германии показали, что еврейский народ в Европе находится под угрозой уничтожения. «Зауэрвальд…» Это имя звучало как заклинание, от него веяло болотной жижей и зловонными поганками.

– Не могу представить себе, что вы проделали долгий путь из Вены в Лондон только для разговора о книге, еще не ушедшей в типографию.

– Еще? – переспросил гость, раздувая ноздри. – Это обдуманное решение или всего лишь знаменитая «оговорка по Фрейду», в которой вы уличаете своих пациентов?

– Я собираюсь опубликовать эту книгу, – заявил Фрейд, воздев дрожащий указательный палец. – Всю жизнь я занимался вопросами, о которых не принято говорить в приличном обществе, что же мне помешает теперь?

Зауэрвальд слегка наклонился и протянул руки, повернутые ладонями вверх, так, словно желал вызвать собеседника на откровенный разговор.