– Уверен, что добрую их половину вы сочинили сами, – заметил Фрейд.

– Если и так, не я первый поступаю подобным образом, – парировал Зауэрвальд. – Неужели вы действительно верите, что большинство читателей заглядывает в сноски?

– И вы надеетесь, что я опубликую такую книгу под своим именем? – в ярости произнес Фрейд, тут же ощутив боль от резкого движения челюстей.

– Думаю, вас это нисколько не затруднит. Ведь вы влиятельная персона, и не только в области психиатрии. На днях я прочел в газете, что вас удостоили чести подписать устав Лондонского королевского общества, как некогда Ньютона и Дарвина.

Фрейд вздрогнул, и перед его мысленным взором предстала именная надгробная плита, которую секретари общества принесли к нему домой.

– С чего кто-то станет прислушиваться к моему мнению? – возразил он. – Ведь я не историк и не библеист.

– Однако вы и впрямь пользуетесь большим влиянием на континенте, – возразил Зауэрвальд, – и, более того, во всем мире. Международная общественность внимает каждому вашему слову и безоговорочно вам доверяет.

– Зауэрвальд, – произнес Фрейд, изо всех сил ударив по столу кулаком, словно судейским молотком, – мир на грани войны. Евреев грабят, преследуют, прикрываясь законом, и даже убивают на улицах и в собственных домах, во всех странах, где хозяйничает ваша партия. Неужели вы думаете, будто я помогу вам причинить вред моему народу?

– Думаю, вы пойдете на все, лишь бы спасти своих сестер.

– Стало быть, вы ставите меня перед выбором? Спасти сестер или поставить свое имя на книге, призванной навредить моему народу, смешать его с грязью.

Уголки рта Зауэрвальда дрогнули в улыбке.

– Да, по-видимому, – ответил он, сложив руки на животе и играя пальцами. – Если вы ставите вопрос так.

Фрейд бессильно ссутулился на стуле, проклиная свою беспомощность, предавшее его тело, своих соотечественников, вернувшихся на родину, европейских союзников, проклиная человечество за то, что такие, как Зауэрвальд, безнаказанно распространяют чудовищную ложь и тем самым позволяют немцам зверствовать дальше. Фрейд тяжело задышал, словно задыхался под тяжестью веков. Нет, этому не бывать. Он по-стариковски затряс подбородком, вертя его вправо-влево, и задумчиво покачал головой. Затем, почти неосознанно, взял книгу с колен, отложил ее на стол и схватил авторучку, верную помощницу в ремесле, которой делал записи о знаменитых пациентах. Взмахнув ручкой, как взмахивал ковбой своим лассо в одном американском фильме, он взял свой блокнот, сощурился и представил, будто Зауэрвальд не сидит в зеленом кресле, а растянулся на кушетке.

– Зауэрвальд, объясните мне, с какой целью вы написали эту книгу?

– Доктор Фрейд, кажется, я достаточно внятно изложил свои мотивы.

– Вот как? – спросил Фрейд и дотронулся пером до пустой страницы блокнота. – Создание любой книги – серьезная затея, которая требует от автора полной самоотдачи, больших затрат времени и усилий. Интересно, почему вы решили коснуться именно этих тем в книге, которая будет подписана моим именем. Предательство по отношению к Измаилу, украденное первородство Исава.