Сняв сверху бокал, бармен наполнил его. Кольца на левой руке нет.

— Сорок восемь крон, пожалуйста.

Она потянулась к сумке, а он даже не задумался. Слова прозвучали сами собой:

— Можно мне угостить вас?

Она снова посмотрела ему в глаза. Он видел, что она колеблется, и, затаив дыхание ждал приговора. Если она скажет «нет», он погиб.

Она осторожно улыбнулась:

— Конечно.

Наверное, это радость, в растерянности думал он. Давно он не испытывал подобного чувства. Но знал, что оно должно быть таким и что отныне ему не нужно бояться.

Полный, всеобъемлющий покой.

— Спасибо.

Как ему скрыть благодарность? Он с облегчением вытащил бумажник.

— Мне такой же.

Он быстро положил сотню на прилавок, и бармен протянул ему бокал. Когда он повернулся к ней, она снова улыбалась:

— Это ведь мне нужно вас благодарить?

Он приблизил свой бокал к ее и почувствовал, как радость охватывает все тело.

— Нет, благодарить должен я, а не вы. Ваше здоровье!

— Ваше здоровье!

— И за встречу.

Бокалы встретились. От этого касания его как током ударило. Он смотрел на нее не отрываясь. Он будет помнить каждую линию, каждую черту. Пока снова не увидит ее.

Она сделала два глубоких глотка. Когда она допьет, он снова угостит ее.

Снова и снова.

— Меня зовут Юнас.

Она приветливо улыбалась:

— Вот как.

Внезапно он почувствовал неуверенность. Как ее разговорить? Он должен любыми путями завоевать ее доверие. Может, ей кажется, что он повел себя слишком напористо, предложив оплатить ее сидр?

— Поверьте, обычно я не угощаю незнакомых женщин. Мне захотелось угостить именно вас.

Она быстро посмотрела на него, а потом перевела взгляд на свой почти пустой бокал.

— Вот как. А почему именно меня?

Ответить он не мог. Разве она сможет понять?

— Как вас зовут?

Вопрос более чем скромный. Он ведь хочет знать о ней все. Все, о чем она когда-либо думала, что чувствовала. Он внутренне ликовал от самого этого ощущения.

Она помедлила, прежде чем ответить, и он ее понимал. Он не имел права требовать от нее доверия. Пока. Но скоро она тоже поймет все, что понял он, когда ее увидел.

И словно уже осознавая значение их встречи, она опять улыбнулась. Робкой улыбкой, как будто наконец доверившись ему.

— Меня зовут Линда.

Первым порывом было ворваться в дом и прижать его к стенке. Выдать ему всю правду и послать к чертовой матери. Но в следующее мгновение она поняла, что как раз это ему и нужно.

Отправиться к чертовой матери.

Она вдруг осознала, чего он хочет добиться. Здесь в скверике недалеко от их уже разрушенного дома она со всей ясностью увидела его план. Все стало до смешного очевидным.

Этот трусливый мерзавец в очередной раз пытается переложить ответственность на нее.

Собирается снова спрятаться за ее решимостью.

Вместо того чтобы самому ответить за все, что совершил, и хоть раз принять самостоятельное решение, он добивается, чтобы она сама его бросила. Так он избавится от чувства вины и потом всю жизнь будет прикрываться тем, что решение приняла она — это же она захотела развестись и уйти.

Нет, так просто он не выкрутится. Ни за что.

Ее охватило бесконечное презрение.