Она рассмеялась и сделала новый глоток.

— Ужас. Ничего подобного я раньше не слышала.

Но он был серьезен. Сидел и молча смотрел на нее.

Она махнула рукой, пытаясь развеять его серьезность.

— Мне кажется, здесь все выглядят вполне живыми. По крайней мере, все шевелятся.

Легкое раздражение. Морщинка между его темными бровями.

— Можете смеяться, если хотите, но я действительно так считаю. Это был комплимент. У вас почему-то немного грустные глаза, но видно, что ваше сердце знает, что такое настоящая любовь.

Его слова прозвучали умиротворяюще спокойно.

Сердце, которое знает, что такое настоящая любовь. Ха!

Ее сердце черно, как подвал без окон. Никакая любовь там больше не выживет. Но сейчас она в баре в Старом городе с каким-то Юнасом, который на десять лет младше и изъясняется, как бездарный поэт, но смотрит на нее с желанием, которое, как ей казалось, она никогда раньше не вызывала. Ей вдруг захотелось, чтобы он прикоснулся к ней, захотелось потерять самообладание и выпустить на волю вожделение, которое излучали его глаза. Захотелось убедиться, что он не сможет устоять. Что она достойна любви.

Алкоголь придал ей решимости.

Повернувшись, она посмотрела ему в глаза и накрыла его руку своей.

— Ты далеко живешь?

Он лежал неподвижно, не решаясь пошевелиться, словно разделенный на две части. Одна половина переполнена удовольствием и предвкушением, которое казалось нереальным. Это сон.

Десять часов назад он не догадывался о ее существовании, и вот за это короткое время он узнал ее, получил от нее все, о чем мог лишь мечтать. Она отдала ему себя трепетно, открыла ему самое сокровенное. Доверие, которое она проявила, распахнуло его душу. И от этого взрыва нежности одиночество словно раскололось.

И этот покой, который она ему подарила. Эти естественные прикосновения ее рук, они как будто покрывали его защитной пленкой, делали его чистым, свободным. Вся бушевавшая внутри него тоска вырвалась наружу и переместилась в нее. Пустота исчезла.

И сокрушительная уверенность, что он не имеет на это права!

Его вторая половина была переполнена чувством вины.

Все уже доказано. Он неотвратимо превращается в подлеца и предателя. Он оставил Анну одну, а сам переспал с другой женщиной. Дал волю желанию, которое берег для нее. Которое предназначалось ей.

Он такой же, как отец.

Когда он проснулся, она ушла. Только темный волос на подушке подтверждал, что она действительно была здесь. Волос и утоленная жажда его кожи.

Они не сказали друг другу ни слова. Их руки, тела рассказали все, что следует знать.

Он привстал на кровати и почувствовал, что в комнате холодно. Когда они пришли, он забыл включить отопление. А вдруг она замерзла? Поставив термостат в комнате и кухне на максимум, он направился в ванную. Там горел свет, а на полу валялось синее полосатое полотенце. Его слегка кольнуло недовольство, Но он тут же забыл о нем. Ее прикосновения создали вокруг него защиту, непробиваемый панцирь, отныне он неуязвим.

Он повесил полотенце и открыл кран, подождал, пока ванна наполнилась до половины, и погрузился в нее. Теплая вода напомнила ее руки, и он почувствовал, как снова растет желание. Сколько лет он заставлял себя подавлять его. Но он не будет сопротивляться, по крайней мере сейчас, когда она только что была здесь. Что же ей удалось разбудить в нем?