– Вот зараза. Что ж ты капризничаешь? – Спросил у куска ткани.

– Хороший он у тебя, – отметила Валери, подсаживаясь ближе. – Добрый. И красивый…Внешность у него необычная… У меня брат художник. Он был бы в восторге заполучить Стефана в качестве натурщика.

Ангелина смутилась, бросила быстрый взгляд на дизайнера – тот, зажав во рту несколько булавок, подкалывал подол платья. На болтовню девушек не обращал внимания, хоть и находился в паре метров – Ангелина с ужасом представила, что он мог слышать.

– Да. Но мы не пара, – напомнила.

– В самом деле? – Валери изогнула брови, но спорить не стала, тактично умолкла, вернувшись к работе.

А ровно в десять вечера в зал зашел Александр Форт. Окинул дизайнеров. Театрально указал на выход:

– Все вон. Кто последним покинет помещение, получит минус один балл на завтрашнем показе.

Этой фразы хватило, чтобы конкурсантов сдуло, будто порывом ураганного ветра. Александр удовлетворенно хмыкнул:

– То-то же.

Подошел к столу Крейга, небрежно приподнял угол платья. Уколол палец.

– Черт возьми, – мрачно полез за платком. Прижал крохотную ранку.

В цех величественно зашли двое: Дидье Лапен и адвокат Марии Стафф Рич Лабо́вски. И если Рич выглядел скучающим, то Дидье пристально осмотрел цех и с порога спросил:

– Они могут еще что-то изменить завтра?

Рич все так же лениво усмехнулся:

– Даже не думай что-то испортить…

Француз вспыхнул:

– Что вы обо мне думаете!

– Вам не понравится, если вы узнаете, что именно я о вас думаю, – Рич прислонился бедром к столу, скрестил руки на груди.

На дизайнера он смотрел холодно, плохо скрывая неприязнь.

– Все оборудование будет в распоряжении конкурсантов с восьми утра до двенадцати дня, – отозвался Александр, встряв в перепалку – ему только разборок между этими двумя не хватало.

И так голова гудела из-за десятка часов, проведенных у камер: он безотрывно наблюдал за конкурсантами, бдительно следя за тем, чтобы те не нарушали правил. Решение русского помочь конкурентке озадачило его.

Очевидное выпадение французской пары из конкурса из-за травмы Тибо Менара, с одной стороны, и деятельная помощь русской пары Стефана Пасса и Ангелины Фроловой: это противоречило рассудку, но не было запрещено правилами.

– Что говорит капитан на счет каюты Тибо Менара? – спросил у Рича.

Адвокат, не отпуская взглядом спину Лапена, процедил:

– Они проверили записи. Ничего интересного не обнаружили. Никто не подходил к каюте Менара.

– Ну не сам же клей попал на считывающее устройство! – Форт нервничал из-за нагловатого хладнокровия Лабовски.

Адвокат скривился, пожал плечами:

– Не будут же они приглашать следователя ради этой шалости… Которая, скорее всего, сделана кем-то из участников конкурса, – он многозначительно покосился на Форта. – Я бе не советовал рьяно добиваться правды в произошедшем утром. Еще не хватало обнаружить то, что потом окажется невозможно скрыть.

Александр догадался:

– То есть вы всерьез не интересовались произошедшим? Хотите на всякий случай замять дело?

– Для шоу сейчас не очень полезно, если СМИ узнают, что дизайнеры готовы перегрызть друг другу глотки из-за победы. Это может стать козырем для удержания внимания, но сейчас…