– Ну, что? – с тщательно скрываемой надеждой и радостью спросил Камень. – Слетаешь? Позовешь Ветер?

– Куда я денусь, – с неохотой проворчал Ворон и улетел.

Вернулся он очень скоро, молча уселся на ветку прямо над Камнем и нахохлился.

– Нашел? – спросил Камень.

– Нашел. Наладил его на поиски нашего глиста-переростка. Обещал помочь, – скупо проинформировал Ворон.

Ждать пришлось совсем недолго, Змей, как и Ворон, умел находить прорехи в пространственно-временном континууме и моментально оказываться в любом нужном месте в любую интересующую его минуту.

Выслушав суть проблемы, Змей сразу же посоветовал поискать пенициллин.

– Где ж мы тебе пенициллин возьмем в лесу-то? – рассердился Ворон. – Тоже выдумал! Я могу, конечно, слетать куда-нибудь и из аптеки украсть, но Камень мне не разрешает ничего из той жизни в эту тащить, говорит, что это нарушение.

– А плесень? – возразил Змей. – Найдите любую плесень и сделайте из нее лекарство.

– И правда! – всплеснула лапками Белочка. – Как же я забыла! Мне же рассказывали про антибиотики, а у меня из головы вон! Спасибо, Змей, подсказал.

Она тут же умчалась искать плесень, а Ворон недовольно хмыкнул:

– И это все, на что ты способен? Знаешь одно-единственное средство, как помочь нашему Коту? Мы рассчитывали на большее, – надменно произнес он, планируя над Камнем, Котом и Змеем.

– У меня есть еще два средства, – спокойно заметил Змей.

Он начал выписывать круги вокруг неподвижно лежащего Кота. Из его длинного упругого зеленоватого тела сложилось одно кольцо, потом второе, потом третье, четвертое, и Кот, наконец, оказался в центре Змея, словно окруженный надежной защитной стеной. Змей приблизил голову к морде Кота и что-то зашептал. Ну, уж это Ворону вконец не понравилось. Мало того, что приперся, так еще и секреты разводит у него за спиной! Нет, терпеть такое совершенно невозможно!

– Чего ты там шепчешь? – злобно спросил он. – Я требую гласности.

Но Змей словно не слышал, он продолжал что-то нашептывать, склоняясь все ниже и ниже к уху Гамлета. И вдруг Гамлет поднял морду и дико завыл.

– Что с ним? – перепугался Камень. – Ему так плохо? У него что-то болит?

– Что ты ему сказал, негодяйская веревка?!! – завопил Ворон. – Ты его обидел, что ли?

Змей поднял голову повыше и тихо проговорил:

– Ему очень плохо. У него болит душа. Он оплакивает папеньку. Он сдерживался, не хотел показывать, как сильно горюет, потому что стремился выглядеть в ваших глазах достойно и не нагружать вас своими переживаниями. Его можно понять. Но это очень вредно для здоровья. Когда горе, надо обязательно плакать, выть, кричать, если душа требует. Она проплачется и начнет выздоравливать. А пока ваш Кот будет давить в себе свое горе, он вообще не поправится, раны заживать не будут, воспаления не пройдут, кости не срастутся.

А Кот все выл и выл. Потом вытье сменилось всхлипываниями, из слипшихся глаз покатились слезы, обмотанное травянистыми циновками тельце сотрясалось в судорогах. Камень, Ворон и Змей терпеливо ждали.

И наступил момент, когда Кот успокоился. Судороги прекратились, рыдания утихли, слезы высохли. Теперь он лежал, положив морду на лапы, а не уткнув в траву, и Камень счел это хорошим признаком.