– А сейчас подвела?

– Да нет, пока не успела, – усмехнулась Настя. – Но я впервые столкнулась с оперативником, у которого память лучше, чем у меня. Ты только представь, что этот парень вытворяет: он засекает время начала разговора и постоянно посматривает на часы, а потом, спустя довольно длительное время, абсолютно точно указывает, на какой минуте разговора человек выдал ту или иную реакцию. И ведь он ничего не записывает, все только по памяти. Ты можешь себе такое представить?

– Не могу, – признался Чистяков. – А он не врет, не разыгрывает тебя?

– В том-то и дело, что я проверяла по диктофонной записи. Не врет и не разыгрывает, он действительно держит все цифры в голове. И вот смотрю я на него и понимаю, что пришло новое поколение, которое куда лучше приспособлено для сыскного дела, чем я. А я уже устарела.

– С этим пунктом все? – осведомился Алексей.

Настя молча кивнула.

– Тогда слушай, что я тебе скажу. Ты читала Булгакова и прекрасно должна помнить его слова о том, что нет на свете ничего сложнее театра. Ты в театре провела всего три дня, а уже впадаешь в отчаяние оттого, что не все понимаешь. Тебе не стыдно? Да люди жизни свои кладут на то, чтобы в нем разобраться! Так что умерь-ка ты, матушка, свою гордыню. Теперь по поводу Антона: у него, судя по твоим рассказам, очень хорошие задатки, и если он будет стараться, то со временем, – он сделал выразительную паузу, интонационно подчеркнув последние слова, – может быть, – еще одна пауза и еще одна выразительная интонация, – он станет таким же хорошим сыщиком, как ты. Но пока об этом говорить рано, твоему Антону до тебя, как до Луны. Пока еще никто лучше тебя не умеет анализировать информацию и сопоставлять факты. Так что на свалку вам, Анастасия Павловна, дорога до поры до времени закрыта.

– Ты в самом деле так думаешь? – с сомнением спросила она. – Или пытаешься меня утешить, чтобы я не ныла?

– Конечно, я тебя утешаю, – рассмеялся Алексей, – потому что не хочу, чтобы ты ныла. Но при этом говорю тебе чистую правду. И выброси из своей дурной головы все глупости, которые мешают тебе радоваться жизни. Расскажи лучше про театр. Просто вываливай на меня всю информационную кучу, глядишь – пока будешь рассказывать, она как-то сама и разложится по полочкам. И тебе польза, и мне интересно.

Настя немедленно и с удовольствием принялась за подробный и последовательный рассказ про директора-распорядителя Бережного, который из любви к театру как таковому согласился на унизительное понижение в должности, про очередного режиссера Дудника, которому уход Богомолова дает шанс на развитие карьеры под крылом у своего бывшего педагога, про активного и энергичного помрежа Федотова, про завлита Илью Фадеевича Малащенко и его неуравновешенного внука – одним словом, про всех и про все. Ну и, разумеется, про Льва Алексеевича Богомолова.

– А вот этот, как его, Федотов, да? Он кто-то типа твоего друга Гриневича? – уточнил Алексей.

– Ну да, – кивнула Настя, – точно такой же помощник режиссера. Один в один.

– Никогда не понимал, что это за профессия такая – помощник режиссера. Чем он хоть занимается-то?