Три флота подошли, и теперь превосходство в авиации у Штатов там просто огромное. Они, по заветам старины Лемэя, намереваются вбомбить Китай в каменный век. Всё, как всегда. Что делают китайские генералы — неизвестно. Если только не занялись любимой игрой китайских военных — во время войны им надо ещё и между собой обязательно сцепиться.

Вот сегодня принесли маленькую справочку: генерал Су Юй объявил о создании переходного правительства в городе Нанкин, их древней столице. Так ведь, надо полагать, не последний. Скоро и маршал Линь Бяо должен объявиться. Косыгин пытался дозвониться до Чжоу Эньлая, но Пекин американцы уже почти полностью разбомбили.

А ещё ничего не известно о группе, что пошла освобождать Дэн Сяопина. И хоть ребят жалко — но Пётр пальцы скрестил, чтобы у них не вышло. Не нужен СССР рядом промышленно развитый Китай.

Следователь — свидетелю:

— Вы видели, как тот мужчина ударил вашу тёщу. Почему же вы не поспешили на помощь?

— Ну, я подумал, что он и сам справится…

— Юрий Николаевич, а у вас при таком стаже работы в милиции смешные случаи были ведь? Расскажите, а то ещё час целый ехать.

Капитан Зосимов посмотрел на салажонка Каблета, которого за глаза именовали Кабриолетом, закатил глаза и задумался. Сержант Мырзахметов у них с весны — демобилизовался и пошёл в милицию. Парень здоровый, спортивный, да был ещё и чемпионом какой-то там части по самбо — грамоту Зосимов видел. Без вопросов взяли, да он ещё заверил «комиссара», что в техникум поступит осенью.

— Смешные? Как-то не задумывался. Всё больше алкаши, да кровь, да горе у людей. Ну, хотя, вот годик где-то назад был случай — хоть и с кровью, но смешной. У нас тогда месячник был по борьбе с насилием в семье, «кухонных боксёров» воспитывали. Вот звонят соседи и говорят, что в квартире напротив — женские крики и плач. Утро раннее, часов шесть. Обычно-то богатыри эти вечером нажрутся и жён бьют, а тут — утро. Приехали, поднялись на второй этаж — но уже и на улице, и в подъезде крики слышны, и ещё дым в подъезде вонючий. Специфический такой. Ну, стучим в дверь — а она не заперта, сама открылась. На диване мужик лежит, весь в крови. Он в рубашке белой, кровь хорошо видна, а вокруг него четыре представительницы прекрасного пола мечутся, и у двоих физиономии тоже в крови. Старшая — казашка лет пятидесяти, а может и шестидесяти, у неё вся физиономия заляпана, и продолжает мужику на рубашку капать. Следующая по старшинству женщина, тоже казашка, — жена, толстенькая такая, в халате нараспашку, и тоже нос разбит, но кровь только на подбородке, запеклась уже. Ещё вокруг две девочки суетятся — одной лет пятнадцать, второй поменьше — двенадцать-тринадцать. Муж — русский, вернее, потом при опросе выяснилось, что белорус. Ну, это не важно.

Разогнали всех, и только хотели начать разбираться, как приехали и «скорая», и «пожарная». Их тоже соседи вызвали. Пожарник-капитан на кухню зашёл и вышел, ржёт.

— Что случилось? — спрашиваю, а он гогочет и рукой на кухню машет.

Оставил я эту семейку причитать, и пошёл на кухню. Там плитка спиральная, вся расплавленной пластмассой залита, но понять, чего это, можно. Чайник от детского набора. Игрушка.