– Может, и был врач, – соизволила согласиться Ася.
– Врач, может, и был, а друга точно не было? – поддел женщину Илья.
– При чем здесь друг?
– Ну, Егор же в Москву к другу ехал?
– Я этого не говорила! – раздраженно посмотрела на Илью женщина.
– Но ведь он куда-то ехал. И Павельева к своему другу повез…
– Что вы пристали ко мне со своим другом! То газеты, то друг какой-то!..
– Но вы же говорили про газеты. И про друга тоже сказали… Что за друг? К кому ехал Егор?
– Я не знаю.
– Павельев знает. Он скажет нам про этого друга, а вы, Ася Михайловна, в дураках останетесь.
– Но я, правда, не знаю… – с тяжким вздохом опустила женщина голову. – И, вообще, я очень устала. Мне надо прийти в себя…
Но Илья не хотел «слезать» с Верховцевой: надо было колоть ее дальше, пока она тепленькая, но женщина отказалась отвечать на вопросы. И в себя она еще не пришла, и голова вдруг разболелась, а потом она еще и адвоката потребовала.
Впрочем, Романов особо и не настаивал на продолжении допроса. Дом у Павельева не самый маленький, и понадобится уйма времени, чтобы его обыскать. Чем быстрей они возьмутся за дело, тем скорей отправятся в обратный путь…
Глава 22
В классическом варианте смерть к мухам приходит в трусах, майке и со свернутой газеткой. Но иногда эта смерть подкрадывается к ним под полковничьими погонами на плечах. Ну, не мог Степан Круча спокойно смотреть, как наглое насекомое потирает лапки на лысине бронзового Феликса, ведь глядя на эту лысину, он раздумывает и порой ему в голову приходят интересные мысли, а какая-то муха возьмет да загадит все. Полковник резко провел рукой над статуэткой Дзержинского – муха взлетела и оказалась в сжатой ладони. Но убивать он ее не стал. Подошел к открытой форточке, высунул руку, разжал пальцы.
– Пусть летит, – обращаясь к задержанному, сказал Круча. – Она же ни в чем не виновата, правда. Это природа так устроена, что мухи мешают нам жить, заразу всякую разносят. И у человека природа другая, человек призван созидать – дома строить, деревья сажать, детей рожать. А убивать – это против природы. И бандитизм – это аномалия. Ты со мной согласен, Павельев?
Задержанный смотрел на полковника хмуро, нелюдимо, и в глазах жесткая ирония, как будто он собирался послать его далеко-далеко:
– Твоя правда, начальник.
Но голос Юрия Павельева прозвучал на удивление миролюбиво.
– Только не надо мне лекции читать. Я сам до всего этого дошел. И дом у меня, и деревья. И на большую дорогу я не выхожу.
– Но раньше выходил?
– Выходил. Но так я за все, что совершил, отсидел.
– А может, уже после последней отсидки что-то было?
– Не было ничего, начальник.
– А перестрелка на электромеханическом заводе?
– Так я не стрелял, начальник. Не успел. Меня сразу подстрелили. Вот, в боку пуля была… И в ногу зарядили… Я когда в себя пришел, там одни мертвые лежали…
– А может, и раненые были?
– Не было никого, начальник, – глядя на Кручу исподлобья, мотнул головой Павельев.
– А у меня вот другая информация. Экспертиза установила, что двоих раненых добили в упор. И сделать это мог только ты, Юрий Олегович.