Взгляд Элис фокусируется.

— О боже, – улыбается она. – Я никогда к этому не привыкну.

Она пытается встать, но я удерживаю ее и жму на кнопку вызова медсестры. Как только мы отключаем ее от системы, я сопровождаю ее назад к машине. Она тяжело опирается на меня, спотыкаясь и толкая меня. Я почти чувствую пузырение и звон у нее под кожей. Она забирается в машину. Когда я тоже оказываюсь внутри, она смотрит на меня и смеется.

—Как невероятно хорошо я себя сейчас чувствую!

— Никак не похоже на отматывание часов назад.

— Отвези меня домой. Я хочу побыть с тобой.

Я жму на кнопку включения двигателя, и мы скользим прочь с парковки. За пределами Центральной Спирали цепляемся к маглайну. Элис наблюдает, как город проплывает за окнами, населенный всеми этими шопперами, бизнесменами, мучениками и призраками; затем мы выходим на простор, на высотную линию над джунглями, ускоряясь и направляясь снова на север, к Спирали Ангелов.

— Так чудесно быть живой, – говорит она. – Это не имеет смысла…

— Что не имеет смысла?

— Отвергать реджу.

— Если бы люди все делали со смыслом, у нас не было бы психологов. – И мы не покупали бы динозавров детям, в существовании которых нет смысла. Я стиснул зубы. Нет смысла в существовании ни одного из них. Глупые мамаши…

Элис вздыхает и пробегает руками вдоль своих бедер, растирая себя. Задрав юбку, погружает пальцы в свою плоть.

— Все равно, в этом нет никакого смысла. Как мне хорошо… Те, кто прекратили принимать реджу, должно быть, спятили.

— Конечно, они спятили. Они убивают себя, они делают детей, не зная, как о них потом заботиться, они живут в дерьмовых квартирах в темноте, никогда не выходят наружу, они воняют, они ужасно выглядят, у них нет ничего хорошего впереди! – я срываюсь на крик и замолкаю.

Элис изучает меня.

— С тобой все в порядке?

— Со мной все хорошо.

Но я, на самом деле, очень зол. Зол на тех дамочек, за то, что они, глупые, покупают игрушки. Меня достало, что эти тупые бабы тешат таким манером своих тупых подлежащих уничтожению детей, относятся к ним так, как будто им не суждено кончить в качестве компоста.

— Давай не будем сейчас о работе. Давай просто поскорее приедем домой. – Я выдавливаю улыбку. – У меня уже выходной, давай проведем его с пользой.

Элис по-прежнему смотрит на меня. Я вижу вопросы в ее глазах. Если бы она не была на пике «прихода» от реджу, она бы продолжила давить на меня и выспрашивать. Но она настолько поглощена звоном своего обновленного тела, что не устраивает допроса. Она смеется, ее пальцы бегут вверх по моей ноге и начинают шалить со мной. Я использую свои полицейские коды, чтобы преодолеть ограничения безопасности маглайна, и мы пулей летим вдоль Дамбы к Спирали Ангелов, и солнце ярко сияет над океаном, и Элис улыбается и смеется, и прозрачный воздух кружится вокруг нас.

Три ночи. Очередной вызов, окна опущены, с воем несусь сквозь сырость и духоту Ньюфаундленда. Элис хочет, чтобы я вернулся домой, расслабился, но я не могу. Не хочу. Не знаю, чего я хочу, но явно не завтрака с бельгийскими вафельками, или траханья на полу комнаты, или похода в кино, или… на самом деле, я ничего не хочу.