Марко и Торквин опустили Фидла у широкой закругляющейся стены. Лиза с Фрицем, взяв в руки лопату и кирку, приступили к рытью могилы.

Нирвана отвернулась. Губы у нее дрожали.

– Ну что, – сказала она, стараясь не подавать вида, – давайте покажем вам, как мы тут обустроились?

Они с Хиро зажгли соломенные факелы, стопка которых лежала на треножнике из веток. У стены кальдеры были сложены разные инструменты и вещи, включая несколько кастрюль и брезентовых сумок.

– В них мы храним сухую еду – галеты, пеммикан, – пояснила Нирвана. – Гадость редкая, но съедобно. Когда-то давным-давно Профессор Бегад распорядился оборудовать несколько тайников на случай крайней необходимости, но о них знали лишь ветераны, среди которых был Фидл. У нас есть кое-какие средства связи, но самые примитивные.

Я последовал за ней к столу из трех плоских камней. На нем в паутине проводов стоял старый ноутбук, сверхмощный аккумулятор и антенна, сделанная из металлической вешалки и фольги. Рядом лежали еще три неработающих аккумулятора.

– Думаю, не стоит уточнять, что Интернета у нас нет, – продолжала Нирвана. – Но мы используем рацию во время разведывательных операций. Двое наших лучших ребят, Птичий Глаз и Крикун, сейчас на задании. Они присматривают за Димитриосом и остальными спящими красавицами. Если что-то пойдет не так, мы узнаем. К несчастью, нам приходится беречь энергию, поэтому большую часть времени все оборудование выключено, за исключением самых крайних случаев.

– Ого… – протянула Эли. – Прямо выживание в каменном веке.

Нирвана засмеялась.

– Вот-вот, а я Вилма Флинтстоун.

Они ушли с головой в технический разговор, а я направился в дальнюю часть кальдеры, скрытую в тени. Песня заглушала все остальные звуки и манила меня к своему источнику. Вокруг заклубился странный туман, рождающийся в тени и бесследно растворяющийся, стоило его усикам приподняться. Я не видел гептакиклос с того момента, как мы были здесь в последний раз, и у меня не было особых причин идти к нему. Но мне ужасно этого хотелось.

С моим приближением туман рассеялся, и я различил округлые очертания вырастающего из каменного пола алтаря, словно подсвеченного неким подземным источником света.

Именно здесь королева Калани заключила энергию Атлантиды в семь локули. Этот алтарь простоял пустым все это время с того самого момента, когда Массарим забрал их с него.

До обломка меча дотрагиваться не стоило – это мне было отлично известно. Один раз я уже выдернул его и тем самым открыл временной разлом, из которого в наше время вырвался грифон. Профессор Бегад называл это пространственно-временной точкой, что являлась еще одной удивительной и жуткой штукой, к которой имели доступ лишь Избранные.

На этот раз с нами были два локули. Три, если мы сможем собрать из осколков локулус исцеления. Стоит нам открыть ящики и восстановить локулус исцеления – если это все еще возможно, – мы сможем тотчас вернуть их на предназначенное место. Меня разрывало от желания сделать все это немедленно.

Три локули означали три седьмых выполненного задания. Или 0,428571. Сорок три процента.