Пить было больно, каждый глоток давался с трудом, как при ангине, губы распухли, словно их накачали силиконом, шея ныла, а слабость была такой, что Ника устало опустилась на подушку, не выпив и полстакана.

Юрис убрал воду и смотрел на нее, спрашивая взглядом: «Чем еще помочь?» В голове крутилась сотня вопросов: где Кирилл? папа? арестовали ли эту сволочь? как так вышло, что Юрис вовремя подоспел на помощь?

Ника не рискнула говорить, скорее всего попытка приведет к очередному приступу кашля. Надо же, из глухой превратилась в глухонемую, словно соглашаясь с тем нелепым ярлыком, который в России часто вешают на утративших слух. Распространенная ошибка, обижающая коллег по несчастью: глухой и глухонемой — далеко не одно и то же, но к сожалению, не все это понимают.

Сейчас же Ника чувствовал себя именно глухонемой, и если с одним дефектом пока ничего не могла поделать, то второй легко корректировался. Она улыбнулась Юрису, указав на ухо, тот закивал, взял с тумбочки футляр со слуховыми аппаратами и отдал ей.

Аппараты, в отличие от их покалеченной хозяйки, выглядели целыми и невредимыми. Ника не помнила, кто помог их снять, но сделали это очень заботливо: протерли, очистили от грязи, открыли отсеки с батарейками, чтобы те не разряжались.

Больничная палата не очень-то изобиловала звуками: едва уловимые шаги в коридоре, негромкая беседа соседей в дальнем углу, похрапывание женщины на кровати слева.

— Твой Кирилл только что ушел. Я сменить его недолго.

Юрис говорил сипло, словно всю жизнь курил и испортил голос. Последствия встречи с Максом. «Твой Кирилл», — повторила про себя Ника, ей нравилось, как это звучало.

Она находилась в больнице вторые сутки, вчера почти всё время спала, то ли из-за слабости, то ли под воздействием лекарств. Помнила только взволнованное лицо Кирилла, папу, врачей. А еще боль, которая сегодня лишь немного утихла. Ныло всё: горло, грудь, позвоночник. Резь в глазах до сих пор не прошла. Ника посмотрела на руки: ногти обломаны, кожа на ладонях стесана, из вены торчит катетер.

— Хочешь еще воды?

Ника покачала головой и вложила все силы в вопрос, волновавший ее сейчас больше всего.

— Макс?

Она с трудом разобрала собственный голос — невнятный свистящий хрип. Юрис пододвинул стул ближе, сел.

— Его ищут. После нападения он вернулся в отель, взять свой вещи, снял деньги в банкомат и бежать. Но инспектор говорит, что найдут.

Ника прикрыла глаза. Ублюдок. С самого начала дурачил всех: убил Федерику, сфабриковал тот звонок, а потом чуть не прикончил ее и Юриса. Его должны поймать! Таким тварям самое место за решеткой.

— Как… — Ника прочистила горло и следующую фразу произнесла чуть более внятно: — Как ты понял?

Она снова закашлялась, Юрис подал ей стакан. На этот раз пить было не так больно. Значит, со временем всё пройдет.

— Я не понял, я подозревать. Из-за цвета телефона.

Ника приподняла брови, и Юрис пояснил:

— У Федерики быть золотой айфон. Инспектор дораишалненя и показывал видео на корабль. Там Макс был с такой айфон, я заметить, потому что всегда хотел такой. Думал,