У Гаспара отчаянно забилось сердце, в висках застучала кровь.

– Рано закусываете удила, Кутанс, – плеснула на него холодной водой Маделин, трогаясь с места. – Нас ждет невеселая находка – два трупа.

После четырех с лишним часов пути они повернули на бостонское окружное шоссе и после Берлигтона остановились заправиться. Гаспар выскочил, чтобы схватить заправочный пистолет, но вспомнил, что у него забинтованы руки.

– Лучше сходите за кофе! – велела Маделин, отбирая у него пистолет.

Он капитулировал и поплелся в холодный павильон. Горсть монет в щель автомата. Два лунго без сахара. Было уже около восьми вечера, некоторые семьи собирались отмечать сочельник. Из колонок неслись традиционные рождественские мелодии. Гаспар узнал «Старые игрушечные санки», классику Роджера Миллера[90]. Отец любил играть ему на гитаре французскую версию этой песенки, «Petit garcon». Он на всю жизнь запомнил свои первые рождественские праздники. Веселее всего ему было в 37-метровой двухкомнатной отцовской квартирке на площади Поль Лафарг в Эври. Он помнил, как вечером 24 декабря клал под елку печенье, ставил чашку с горячим чаем – ждал Деда Мороза. Вспомнил рождественские игрушки, которыми играл с отцом: детскую железную дорогу, волшебное деревце, бегемотиков…

Обычно он отгонял такие воспоминания – боялся впасть в слезливое настроение. Но в этот раз он с удовольствием думал обо всем этом и благодарил жизнь за то, что она дарила ему такие моменты. Они все меняли.

– Ну и холодина! – пожаловалась Маделин, садясь на соседний шаткий табурет у барной стойки из литого пластика.

Она опрокинула одним глотком кофе, но он оказался обжигающим, и она выплюнула его обратно в чашку.

– Вы обалдели, Кутанс?! Убить меня задумали? Простой кофе вам и то не удается?

Маделин Грин во всей своей красе! Гаспар невозмутимо поднялся и отправился за новым кофе для нее. Только не вступать с ней в перепалку – это повредило бы успеху их общего дела.

Маделин тем временем заглянула в свой телефон. Ее внимание привлекло сообщение Доминика Ву: «Подарочек к Рождеству, если ты встречаешь его одна». Эту короткую строчку сопровождало тяжелое приложение. Она щелкнула по нему, чтобы открыть. Ву раскопал и переслал ей данные по движению средств на счетах Адриано. Настоящая золотая жила!

– Откуда вдруг такой счастливый вид? – осведомился Гаспар, протягивая ей чашечку с кофе.

– Сами полюбуйтесь! – предложила она, пересылая на его телефон файл pdf. – Расходы Сотомайора! Сначала изучим, потом поговорим. Ищите повторы.

Маделин поставила кофе рядом со своим смартфоном и на полчаса погрузилась в таблицу. Она сидела, не поднимая головы, перелистывала на экране страницы и делала пометки на бумажке. Гаспар занимался тем же самым. Их можно было принять за двух маньяков, прилипших к игральным автоматам в Лас-Вегасе.

Перед ними предстали последние три года жизни Сотомайора. Казалось, они прошли под неусыпным оком камеры. Здесь были все его привычки: ресторанчик, где он любил есть на обед суши, стоянки, где он парковал автомобиль, платные автострады, по которым проезжал, врачи, к которым обращался, даже мелкие излишества, которые себе позволял: пара обуви «Эдвард Грин» за 1400 долларов, кашемировый шарф «Берберри» за 600…