Что-то предпринять. Немедленно!

Маделин встала и побрела в вестибюль. За величественной деревянной стойкой возвышалась Лорен Эшфорд – так значилось на ее бейдже: очень крупная и до невозможности красивая молодая особа, воплощавшая собой, казалось, великолепие и роскошь самого «Бридж Клаб».

– Здравствуйте, мадам.

– Здравствуйте. Я мисс Грин из комнаты тридцать первой, – представилась Маделин.

– Чем я могу быть вам полезна?

Лорен говорила вежливым, но не сердечным тоном. Ее потрясающему темно-синему платью следовало бы красоваться на подиуме в разгар «Недели моды», а не в гостиничном вестибюле. Маделин вспомнился наряд Королевы Ночи в «Волшебной флейте», которую она смотрела в Ковент-Гарден.

– Год назад, девятнадцатого декабря, у вас в отеле поселился художник Шон Лоренц.

– Весьма вероятно, – ответила дежурная, не поднимая голову от монитора.

– Мне надо знать, в каком номере он останавливался.

– Я не имею права сообщать эти сведения, мисс.

Лорен произнесла это почти по слогам. Продуманным был не только ее наряд, но и прическа – сложная конструкция из жгутов и прядей, удерживаемая заколками с драгоценными камнями.

– Понимаю, – сказала Маделин со вздохом.

На самом деле она не понимала ровным счетом ничего. Более того, она еле сдерживалась, чтобы не схватить Королеву Ночи за волосы и не разбить о ее голову монитор компьютера – или голову о монитор, тут не угадаешь…

Она ретировалась на тротуар перед отелем, чтобы выкурить сигарету. Стоило носильщику распахнуть для нее обе створки двери, как ее охватил колючий холод. «За все надо платить», – подумала она, ища в карманах зажигалку. Тьму полярной ночи осветило мигание вибрирующего телефона: два звонка, сразу два эсэмэс.

Первое – длинное послание от Луизы, медсестры-испанки из мадридской клиники репродукции, о том, что 16 взятых у нее овоцитов оказались пригодными. Биолог клиники предлагал половину из них оплодотворить спермой донора-анонима, а другую половину заморозить.

Маделин ответила согласием и заодно пожаловалась на боли. Ответ медсестры не заставил себя ждать: «Это инфекция или гиперстимуляция. Приходите в клинику».

«Не могу, – написала Маделин. – Я не в Мадриде».

«Где вы?» – спросила Луиза.

На это Маделин не стала отвечать. Второе эсэмэс, от Доминика Ву из ФБР, содержало приятную неожиданность.

«Привет, Маделин. Если ты в наших краях, загляни к 8 часам в Хобокен-Парк».

Она не стала медлить: «Привет, Доминик. Ты уже на ногах?»

«Еду в спортзал», – ответил тот.

Маделин закатила глаза. Она прочла где-то, что в пять утра в Нью-Йорке резко возрастает потребление электричества, отчасти из-за работы фитнес-центров, клиенты которых приступают к занятиям все раньше.

«У тебя что-то есть для меня?»

«Не по телефону, Маделин».

Понимая, что больше ничего не добьется, она свернула разговор: «Хорошо, до встречи».

Зажав в зубах сигарету, она обнаружила, что потеряла зажигалку, и уже хотела вернуться в вестибюль, как вдруг перед ее лицом взметнулось высокое пламя, на секунду пробив теплую дыру в ледяном холоде раннего утра.

– Я подобрал это на кресле, вы ее выронили, – сказал молодой портье.