Когда они вышли на залив, Элеонора зажмурилась от ярких бликов, играющих на воде. Над водой носились чайки, тяжелый силуэт кронштадтского Морского собора ясно вырисовывался на безоблачном небе, а повернув голову налево, в сторону Петрограда, девушка увидела вдалеке полыхающий в солнечных лучах купол Исаакия.
Ланской подвел ее к скамейке, стоявшей под большим белым зонтом. По-прежнему не говоря друг другу ни слова, они уселись рядом и стали смотреть на залив. Сердце Элеоноры билось часто-часто: она чувствовала, что сейчас произойдет что-то важное, и очень боялась все испортить, поскольку не имела опыта любовных отношений.
И вдруг Ланской, повернувшись к ней, взял ее руку в свои! Она обрадовалась, что ее рука не была потной, хотя стояла жара.
— Я очарован вами, Элеонора, — тихо произнес он, и эти слова отозвались в ее бедном сердце сладчайшей музыкой.
Держа спину безупречно прямой, она повернула голову и бросила на Ланского один из кокетливых Лизиных взглядов.
— Алексей Владимирович, — сказала она, улыбнувшись Лизиной же улыбкой, — кажется, вы решились делать мне комплименты?
— Вы сводите меня с ума, — пробормотал он и приложил ее пальцы к своим губам.
«Вот оно!» — внутренне возликовала Элеонора, но, вместо того чтобы продолжить объяснение, Ланской неожиданно привлек ее к себе и начал целовать.
Прошло некоторое время, прежде чем девушка нашла в себе силы решительно отстраниться. Затем она поднялась со скамьи, Ланской поднялся вслед за ней.
Элеонора медленно пошла по берегу. Надо признаться, случившееся озадачило ее. Поцелуй не доставил ей особенного удовольствия. Что хорошего в щекотании усов и прикосновении влажных губ к твоим собственным? Или она что-то сделала не так? Надо отбросить условности и подробно расспросить обо всем Лизу…
Но самое странное — Алексей Владимирович так и не признался в том, что любит ее, и не попросил ее руки!
Они уже подходили к даче, когда Ланской, зайдя вперед, остановился перед ней. Она замедлила шаги.
— Вы для меня как магнит, Элеонора, — сказал он.
К счастью, девушка знала, что такое магнит. Значит, она притягивает Ланского!..
Элеонора вежливо улыбнулась, ожидая продолжения и беспокоясь, не видит ли их сейчас из окон мансарды Ксения Михайловна. Внезапно ей показалось, что в окне мелькнуло что-то белое… Сделав над собой усилие, она попросила:
— Пойдемте, Алексей Владимирович, — и пошла к воротам дачи.
Проводив ее, Ланской быстро откланялся, на прощание бросив на Элеонору такой страстный взгляд, что она, покраснев, смущенно опустила голову. К счастью, на этот раз Ксения Михайловна ничего не заметила.
— Ну что, он объяснился с тобой? — набросилась на нее спустившаяся в сад Лиза. — Я видела вас сверху…
— Так это была ты…
— Ну, рассказывай же! — Лиза просто изнемогала от любопытства.
Элеонора не утаила от сестры ничего, даже поцелуя. Во время рассказа она как бы заново ощутила прикосновение губ Ланского и испытала от этого приятное волнение, которого не испытывала на заливе. Ей было трудно понять собственные чувства, но их определенно отравляла мысль, что Ланской не сделал предложения.