– Мой чемпион, – сказала Леона.

– Домина, – ответила Мия.

– Ты готова?

Та кивнула.

– А вы?

Леона моргнула.

– А может быть иначе?

– Сейчас у вас на глазах убьют ваших гладиатов, домина, – ответила Мия. – Я думала, что, возможно, вы немного сожалеете об этом.

Леона задрала подбородок, ее челюсти сжались от гордости.

– Мое единственное сожаление – о том, что я так долго заботилась об этом гнезде изменников. В следующем сезоне все будет иначе. Клянусь! Получив деньги за «Магни», я наберу в коллегию только лучших гладиатов и найму экзекутора, на которого можно положиться, что он выкует из них истинных богов.

– Аркад выковал Фуриана, не так ли? Аркад выковал меня.

– Аркад был кобелем. Бесчестным псом, который…

– Он был влюблен в вас, домина.

Леона открыла рот, но не нашлась, что ответить.

– Вы же наверняка это чувствовали? – не унималась Мия. – Он был чемпионом, а затем экзекутором одной из самых богатых, самых успешных коллегий в истории «Венатуса». Почему еще он пошел за вами в Воронье Гнездо, если не следовал зову сердца?

– Аркад предал меня, – прошипела Леона.

Мия покачала головой.

– Он был гладиатом. Мастером меча. Даже если он узнал, что вы спали с Фурианом, неужели вы правда думаете, что он отравил бы за это всю коллегию? Зная, что он испытывал к вам, и чего вам будет стоить, если ваш отец добьется своего?

– …Даже не знаю, с чего начать, – громко заявила Леона. – Во-первых, как ты смеешь предполагать…

– Посмотрите на собственный дом, Леона, – перебила Мия. – Посмотрите на тех, кто к вам ближе всего, и задайтесь вопросом, кому действительно было выгодно, чтобы вы приползли обратно в цивилизацию и молили о прощении у ног отца? Кто уговаривал вас попросить у него денег? Кто возражал первым, когда вы плохо отзывались о нем на людях?

Донна словно приросла к камню, между ее бровей возникла маленькая морщинка.

– Сангила Леона, – позвал легионер в коридоре. – Ворона должна приготовиться к казни.

Мия подошла ближе к своей госпоже, говоря так тихо, чтобы только она могла услышать:

– Я могла бы быть такой же, как вы, если бы судьба была добрее и жестче. Я знаю, что произошло с вашей матерью. Знаю, какое у вас было детство. То, чем вы стали, не беспричинно. Вы жестокая и щедрая. Храбрая и безжалостная. Вы мне нравитесь и в то же время противны, но без вас у меня бы ничего не вышло. Поэтому, когда перемена подойдет к концу, я отблагодарю вас так, как только могу. Уверена, вы не посчитаете, что этого достаточно, и близко нет. Но это лучшая благодарность, на какую я способна, Леона.

Глаза донны сузились до узких щелочек, наполненных яростью и возмущением.

– Ты будешь обращаться ко мне «домина»!

Над ними взревела толпа, в воздухе громко и четко прозвучали фанфары, сигнализируя о конце гонки эквилл. Мия посмотрела на женщину и медленно кивнула.

– Да. Но уже не долго.

Она стояла перед железной решеткой, облаченная в черную сталь. Крылья сокола на плечах, алые перья за спиной. Собственное ее лицо скрывалось за ликом богини, и лишь глаза виднелись в прорезях шлема.

Мия радовалась, что никто не увидит, если она заплачет.