Мия развернулась, чтобы уйти, но Непобедимый схватил ее за руку, ощерившись.

– Кто, ради бездны, ты такая? – требовательно поинтересовался он. – Не какая-то безымянная мелюзга из Малого Лииза, это точно. Глядя в твои глаза, я вижу цель. Я вижу умысел. С тех пор, как ты попала в нашу коллегию, я чувствовал, как ты прикладывала ко всему руку. Как кукловод, скрытно дергающий за ниточки, а мы – твои марионетки.

Мия с рычанием выдернула руку.

– Не прикасайся ко мне.

– Ты не предана Леоне, – процедил Фуриан. – Теперь я это знаю. Даже во время поединка в Уайткипе, когда ты рискнула жизнью, чтобы спасти Мечницу, все это было средством достижения цели. Ты предала тех, кто звал тебя сестрой. Убивала, врала и крала – все для того, чтобы оказаться на песках «Магни», когда могла просто исчезнуть в тенях и получить свободу в любой момент. Так зачем, ради Всевидящего, ты здесь?

Мия посмотрела в эти горько-шоколадные глаза, тьма задрожала у ее ног. Однажды она думала, что они с Фурианом такие же разные, как истиносвет и истинотьма. Но теперь поняла, что это ложь. Между ними было глубокое сходство – как у крови и кости. Оба пленники прошлого. Оба запредельно одержимы победой в «Магни». Фуриан – для искупления, а Мия – для отмщения.

Девушка сжала челюсти и покачала головой. Испытывая соблазн ответить. Взглянуть ему в глаза и увидеть, наградит ли он ее хоть каплей понимания. Он, как никто другой, должен ее понять. Но Мия знала, что это бесполезно. Фуриан искал прощения за свои грехи от самого бога. Мия стремилась отрезать руки того же бога за их грехи. Чтобы один из них выиграл, другому придется проиграть. И никто из них не уступит победу. Это не сказка. Между ними не было теплых чувств: ни любви, ни дружбы. Только соперничество.

И был лишь один способ положить ему конец.

– Набирайся сил, Фуриан, – сказала Мия.

Девушка вновь посмотрела на это ослепительное небо.

– К концу недели они тебе понадобятся.

Кап.

Серебро у горла.

Кап.

Камень под ногами.

Кап.

Железо в сердце.

Мия сидела в темноте под ареной и просто слушала. С потолка капала соленая вода, ударяясь о пол камеры. Все эти годы. Все эти мили.

Утром, так или иначе, все закончится.

Их доставили на берег прошлой переменой, как только администраты одобрили казнь. Все перемены были расписаны – игры начались еще пять перемен назад, и государство уже убило сотни заключенных. Эдиторам было трудно найти место для еще одной казни на завтрашнем шоу, но такое зрелище, как целый манеж гладиатов отправят гнить в могилах, послужит гнусным примером для остальных коллегий. Посему Соколы Рема должны были предстать перед судом в пятиминутном перерыве после финальной гонки эквилл. Их лишат жизни, пока зрители будут заказывать еду или мчаться в уборную перед главным событием.

А после обеда, после их смерти, начнется «Магни».

Кап.

Кап.

Мия сидела одна в своей камере и прислушивалась к звукам торжества, рев колоссальной толпы сотрясал даже камень у ее ног. Чемпионам каждой коллегии предоставили немного уединения – каменные стены, чистую койку. Две небольшие аркимические сферы излучали теплый непрерывный свет. Через небольшое окошко в тяжелой дубовой двери просачивался свежий воздух, ароматы с кухни, а также запах крови, масла и железа. Мия гадала, в каких условиях содержали Сидония и остальных. Как долго их заставят страдать, прежде чем они в последний раз выйдут на пески. Мистер Добряк сидел в ее тени и наблюдал своими не-глазами. Шепча, что скоро, так или иначе, все закончится.