Я, вообще-то, знал, в какие дни у неё дежурства, при желании – хоть каждый день, но мне-то нужно было и в кузнице работать. Закончилось это истязание крупным разговором Карислава с Отеней, кстати, и погодка переменилась, пошёл первый снег. Мужики засобирались на охоту, я подналёг на изготовление меча.

Принцип кузнецы схватили налету, всего-то сковать клинок из сорока железных полос, да закалить на два раза. Я и не скрывал ничего – любуйтесь на здоровье, один хрен повторить не сможете. Заковыка заключалась в двух приборах – секундомере и термометре. Ещё в Веснянке мастера-реконструкторы вдалбливали нам древние приёмы отсчёта времени по приговоркам и определения температуры пламени, железа, по запаху, цвету.

У Владислава тоже были свои секреты, которыми он щедро делился с сыновьями. Для меня же эти сельские работнички роднёй не являлись, Кариславу я обещал только сделать меч на его глазах, что-то говорить при этом счёл необязательным.

Когда приступил к шлифовке клинка, Карислав невзначай предложил показать, как изготовить хотя бы исходные железные полосы. Типа тогда они сами подготовят заготовки для второго меча, пока я довожу первый до состояния полной готовности.

Пришлось действительно чему-то их учить – делать рукояти, ножны, шлифовать, гравировать – а самому выполнять свою часть договора, ковать второй клинок. Впрочем, закончить его так и не смог. В день рождения первого клинка устроили настоящий праздник.

Меч в ножнах повесили на крюк в кузнице, где он должен будет меня дожидаться. Карислав зарезал барашка, на празднование пригласили видных представителей рода. Пили мёд, ели мясную похлёбку, плясали под пение рожков. Точно помню, что в тот вечер в питьё успокаивающий эликсир не добавлял.

Как уснул, не помню, зато на всю жизнь запомнил пробуждение. В клетке на скрипящих по снегу санях. Рядом на резвых, сильных конях ехали люди в сверкающих шлемах, в кафтанах под доспехами, с оружием. Кто-то ещё сидел, обхватив колени, в углу клетки. Я захрипел, человек поднял лицо, я узнал Светлану.

* * *

Разговаривать нам не мешали, вообще, не обращали на нас внимания. Света коротко ввела меня в курс дела. Село навестили люди боярина Ставра, сборщики налога в пользу Новограда. Пришли они не первый раз, и закончился визит традиционно фактическим разграблением рода. С прошлого года ещё остались недоимки, да в этом не досчитались мёда, воска и пушнины. И не важно, что для пушнины ещё рановато – сборщики ходят в полюдье, когда сочтут удобным для себя.

За недоимку им выдали на продажу в граде приблудного сироту и безродную девку, что спуталась с чужаком. Вот так просто. Я почему-то не очень удивился, отношения с родом Отени складывались без особой теплоты. Да и не виноваты они по большому счёту – даже если Остромысл и заинтересуется моей судьбой, что, с точки зрения лесовиков, маловероятно, передавал он меня, не оговаривая условий.

Я не впервые слышал имя боярина, и мысль проехаться до Новограда на халяву казалась соблазнительной. Но я же оставил в той несчастной деревухе собственноручно выкованный меч! Придётся вернуться хотя бы за ним, а в остальном… посмотрим, как поведут себя селяне.